Эффективность норм международного трудового права. Монография. Никита Леонидович Лютов
(ч. 4 ст. 15 Конституции), а представляет собой более важное явление – конституционные основы общества. Для обоснования позиции «государственников» приводится прецедентное решение, принятое Федеральным конституционным судом Германии в 2004 г. (так называемое дело Гёргюлю), в п. 35 которого указывается331 следующее: «основной закон имеет целью введение Германии в правовое сообщество мирных и свободных государств, при этом не отказываясь от заложенного в последних словах немецкой конституции суверенитета. Насколько это не противоречит целям приверженности нормам международного права, законодатель, в порядке исключения, не принимает во внимание международное право, если в конкретном случае имеет место нарушение основ, отраженных в конституции». То есть в решении сделано очень осторожное и включающее оговорки заявление о приоритете конституционных основ над международным правом, подлежащее применению лишь в исключительных случаях.
Очевидно, что в данном случае спор вышел за чисто юридические рамки и приобрел мировоззренческий характер. Защитники примата международного права делают акцент на приоритетности защиты прав человека. Защитники примата конституционных основ – на том, что при общей необходимости признания прав человека, последнее слово в точном определении их конкретного содержания должно оставаться за суверенным государством. Российские конституционалисты в своих предложениях пошли дальше немецких коллег, предлагая четко и однозначно закрепить приоритет Конституции над международными договорами. Это можно объяснить как ответную реакцию на достаточно агрессивную позицию ЕСПЧ и других органов СЕ. Эта, как представляется, излишне эмоциональная реакция вызвана некорректным подходом ЕСПЧ, представляющим собой хорошую иллюстрацию того, как органы СЕ безосновательно пытаются действовать в качестве наднациональных структур по аналогии с ЕС, о чем говорилось выше. При этом сама оценка дискриминации, сделанная в конкретном деле Маркина, выглядит более правильной в трактовке ЕСПЧ332, но этому органу следовало проявить значительно ббльшую сдержанность в оценке актов КС. Представляется, что российскому праву следует в данном случае занять позицию, сходную с немецкой: предусмотреть возможность в самых исключительных случаях, если применение ЕКПЧ противоречит основам конституционного строя России, накладывать вето на исполнение решений ЕСПЧ. Но в данном конкретном деле Маркина конституционным основам, в том числе, обеспечению обороноспособности России, ничего не угрожает. Спор между КС и ЕСПЧ по поводу дела Маркина не закончился до сих пор. Ленинградский окружной военный суд 4 февраля 2013 г. отправил запрос по поводу необходимости выполнения решения ЕСПЧ и соответствия ст. 392 ГПК РФ (см. выше) Конституции333. Очень не хотелось бы, чтобы КС по данному поводу принял не политически мотивированное, а чисто правовое решение.
Глава 2
Критерии и факторы эффективности норм международного