Сага Овердрайв. Милле Мунк
задумался.
– А как они выглядят? Они такие же выпуклые?
– Выпуклые? – не поняла Ида.
– Ну да, с такими… конусообразными «пупырышками»? – Ник изобразил нечто непонятное руками.
Ида устало вздохнула.
– Ладно, подожди, сейчас покажу. – Она скрылась на кухне.
Ник нетерпеливо походил туда-сюда в ожидании. С интересом рассмотрел меню и расписание поездов, поправил скатерть на одном из столов, понюхал цветок на окне, подергал розовую занавеску – перекинул ее через плечо, будто примеряя. Когда ему надоело дурачиться, он принялся сгребать коробки у себя под ногами, не заметив, что внутри одной из них спряталась Чучу.
– Вот такие, – сказала Ида, вернувшись с кухни и протянув Нику маленькую прозрачную упаковку.
– Такие не подойдут, – сказал Ник.
– Очень жаль. – Ида пожала плечами. – Больше ничего нет.
Ник печально покачал головой. Тогда Ида положила упаковку из-под перепелиных яиц на стол, помогла Нику собрать оставшиеся коробки с пола и подняться.
– С тобой приятно иметь дело! – с усмешкой сказала она нагруженному, медленно переставляющему ноги Нику.
Ида открыла перед ним дверь и помахала на прощанье рукой.
– Звони, когда перейдешь на страусиные! – засмеялся Ник и повернул голову, едва не рассыпав коробки.
Юн, стоявший у первой ступеньки лестницы, вышел из гипноза неправильной мелодии, льющейся из окна второго этажа. Он успел подскочить к Нику на помощь и перехватить верхнюю, опасно склонившуюся часть башни из картонных упаковок.
5
Юну снилось поле боя: бесконечно растянувшееся пространство печального розового вереска – и одинокое дерево с раскидистой кроной, но мертвыми корнями; голубые листья плавились и опадали на землю, превращаясь в капли дождя; бетонные тучи застыли в небе; туманное небытие до самого горизонта, на все четыре стороны. Вдалеке был слышен гром – это рокот поезда, несущегося из ниоткуда в никуда, вечно и бессмысленно. Кумо16, бледная девушка без лица, выставив ногу, запутавшись в мертвых корнях, сидела у дерева и наигрывала на гитаре мелодию из сломанной музыкальной шкатулки. Юн смотрел своему противнику в глаза, сжимая в руках окровавленный деревянный меч для кендо. Тигр не спешил атаковать, он выжидал, готовился к броску, ходил по кругу, крался, рычал – и изо рта его сочилась ожившая черная слюна; бьющиеся в конвульсиях, барахтающиеся в вереске иссиня-черные мотыльки. «Когда музыка перестанет играть, мне придется драться, – подумал Юн. – У меня будет только один шанс подобраться к нему, только один удар, один взмах и один единственный звук». Принять бой: отправиться небесное гетто, в вечное царство творческого безумия, уготованное победителю; или провалиться под землю, в глухой звукоизоляционный гроб, собранный из картонных яичных упаковок.
Девушка
Кумо – оборотень в японской мифологии. Огромный паук с ядовитыми жалами на лапах, способный принимать облик красивой девушки, нередко – со струнным инструментом в руках, в котором кумо прячет свою паутину.