Сага Овердрайв. Милле Мунк
пиво и раздраженно вздохнул. Юн спрятал в ладонях испуганную Чучу.
– Это «десятичасовой», – проговорил Ник. – Должен пройти без остановки, а после него будет перерыв на полчаса.
– Вообще-то на двадцать две минуты, – поправил Юн, который тоже успел выучить расписание. – И ты еще забыл про Аэроэкспресс.
– А, ну да, верно. Сегодня же суббота. – Ник обреченно потер глаза. – Все перепуталось, надо меньше пить.
Они замолчали, дожидаясь, когда стихнет гул. «Очередной левиафан, несущийся без остановок, – подумал Юн. – Невидимый, путешествующий из ниоткуда в никуда, вечно и бессмысленно, как в моем сне. Гром и молния; он видит направление, простое и понятное, упрямо стремится вперед, но не знает конечной цели».
– Никогда бы не подумал, что стану трейнспоттером, – с легкой, немного растерянной улыбкой сказал Ник.
Юн, оживившись, поднял на него глаза.
– Как ты сейчас сказал?
– Ну, трейнспоттер. Тот, кто следит за поездами20, – объяснил Ник.
– Трейнспоттеры, – повторил Юн, и что-то гулко отозвалось у него внутри.
Закрыв глаза, он проговорил по буквам, хрипло и громко: – The Trainspotters!
2
Майя получила работу в небольшом агентстве, занимающем цокольный этаж в старом здании в исторической части города, и вместе с другими моделями стала ходить на кастинги, прописанные в ее договоре, – расписания мероприятий, на которых она должна была присутствовать, ежедневно приходили ей на почту. Кастинги на участие в показах prêt-a-porter или haute couture для известного дизайнера, на съемку для каталога, на работу в шоу-рум, для съемок в рекламе или на обложку журнала. С запасной парой обуви, целый день без еды, переодеваясь в общественных туалетах, в легкой одежде на противном ледяном дожде или – в замкнутых пространствах, зажавшись в угол, тихо, как мышь, стараясь держаться подальше от клубка ядовитых змей с утонченными чертами лица; а по вечерам возвращаясь в «Королевство Розового Единорога!» с очередным отказом, чтобы слушать шум поездов в одиночестве, лежа в кровати или даже на полу, обнимаясь с Greg Bennett, – таким был ее декабрь.
Иногда в письме отдельно оговаривалась форма одежды: «быть в спортивной одежде» или «облегающей мини-юбке», «обязательно иметь при себе купальник»; или даже «особые требования» – например, ничего не есть накануне кастинга. А это условие было просто невыполнимо для Майи, живущей в кондитерской и страдающей от длительной депрессии. Она все чаще игнорировала эти замечания – ее смущало, что за три недели непрерывных сумасшедших гонок по кастингам, она так ничего не заработала. Заказчики всегда предпочитали ей более опытных моделей или тех, с кем, как им казалось, будет проще работать: в отличие от Майи, у большинства девушек были толстые портфолио, широкие улыбки и скрытая за этими широкими улыбками готовность вцепиться в глотку, которую они называли «целеустремленностью» или «профессионализмом».
Но было между Майей и этими девушками и кое-что общее, что пугало ее гораздо больше опасности быть однажды
Трейнспоттинг: 1. Хобби, заключающееся в наблюдении за поездами; 2. Аналог русской рулетки, в котором «игроки» выбирают участок железной дороги с большим количеством путей, ложатся на рельсы и с закрытыми глазами ждут приближающегося поезда, не зная заранее, по какому пути он пойдет; 3. «Словить поезд» – на сленге джанки точное попадание в вену иглой.