А вот ещё случай был… Занимательные истории. Александр Филиппов
хотите знать, вообще холост. А вас в первый раз в жизни вижу!
– А я тебя, хрена моржового, тем более! – с недобрым прищуром заявила дама. – Я вот сейчас свисну челядь, и прикажу ментов пригласить. И паспорт им покажу. А в нём, между прочим, штампик имеется. Удостоверяющий, что я, Ольга Игоревна, сочеталась с гражданином Жабиным законным браком… э-э… страшно подумать, пятнадцать лет назад! И учтите, господа полицейские, – обернулась она к воображаемым стражам закона, коих, слава Богу, пока в комнате не наблюдалось, – этот гражданин вовсе не мой муж. А стало быть, не Жабин Юрий Степанович, за которого его здесь все принимают!
Клифт, сообразив, что ломать комедию дальше бессмысленно, присел рядом на соседнем кресле, взял со стола сигареты, щёлкнул зажигалкой, пустил дым в потолок. А потом поинтересовался с кривой улыбкой:
– Что ж ты сразу меня не сдала?
Дама похрустела очередной виноградиной на белоснежных зубах, ответила уклончиво:
– Да-а… Разобраться надо сперва… Хотя бы познакомится для начала. Ты вообще, мать твою, кто?
– Я-а? – мусоля сигарету, пожал плечами Клифт. – Так, случайный пассажир на этом нефтяном танкере.
– А зовут тебя по-настоящему как?
– Арчибальд. Арчибальд Пантелеймонович Тараканов, – выдал без запинки первое, пришедшее в голову карманник.
Дама хмыкнула понимающе:
– Ну и чёрт с тобой, Арчибальд. Ты мне, Пантелеймоныч, только честно скажи: муж-то мой благоверный где?
Клифт понял, что придётся колоться. Придав лицу подобающее моменту печальное выражение, он произнёс торжественно-скорбно:
– Крепитесь, мадам. Вашего супруга больше нет. – И торопливо добавил: – но я к этому отношения не имею. Просто… оказался случайным свидетелем того, как некий злоумышленник всадил ему в сердце две пули. Ну, и вот… не преминул воспользоваться… Взял грех на душу… Решил, раз такая везуха, немного бабла срубить. Под его, как говорится, личиной.
Гостья встала, широко, с размахом перекрестилась:
– Ну, слава те, Господи. Свершилось, значит. А то я уж венок послала. Потом прослышала, что муженёк мой жив и невредим, к руководству компанией приступил. И засомневалась было: неужто, обманул меня, стервец? И за что я ему такие крутые бабки отвалила?
– Кому отвалила? – не мог взять в толк Клифт.
– Да киллеру. Который моего благоверного грохнул!
17
Повидавший на своём веку всякого, Клифт всё-таки был слегка ошарашен признанием гостьи. Понятно, что мир нынешний жесток, прагматичен, и пуля становится последним аргументом не только в криминальных разборках. Но и, как принято выражаться, в спорах хозяйствующих субъектов, но что б жена… мужа…
Словно прочитавшую его мысли дамочку прорвало:
– А что бы любой на моём месте сделал!? – и указала на початую бутылку «Хеннеси» на столе, – Налей! – глотнула из бокала, продолжила со слезами на глазах: – Выходишь девчонкой замуж за смазливого голодранца,