ВПЗР: Великие писатели Земли Русской. Игорь Свинаренко
отдаю бедным – но что-то отдаю.
– Вам просто повезло, что у вас нет алчности, что вам не надо много денег.
– Я просто для этого не создан. Если я кинусь зарабатывать деньги и себя пиарить, то я очень быстро сгорю. Эмоционально. Для пиара нужны очень крепкие нервы. Я не знаю, у какого художника могут быть такие нервы, – черт его знает… А бизнесмены – это другие люди.
– А Михалков?
– Это один из немногих примеров совмещения.
– Хочу вас как поэта спросить о Бродском. Все чаще встречаются упоминания о том, что это надутый, пропиаренный, не очень хороший поэт.
– Это несправедливо, конечно. Надо понимать, что Бродский оказал решительное влияние на все поколение восьмидесятников. Нас еще называют восьмидесятирастами, но это не совсем справедливо. Бродский – изобретатель длинной строки в нашей поэзии. В эту строку прекрасно влезают метафоры и всякого рода сравнения. Кроме всего прочего, Бродский – это культурный, начитанный человек, у которого есть тема сквозная: безочарование жизни.
– Красивый термин.
– «Безочарование Баратынского» – это, по-моему, Белинский так сказал. Надо проверить (и это я взваливаю на читателя – И. С.). И у Бродского – безочарование, скепсис, агностицизм; это все современно. Мне понятны сегодняшние попытки опрокинуть Броского: народилась новая генерация поэтов, которая хочет застолбить свое место. Это нормальная ситуация, но она к Бродскому не имеет отношения. Бродский очень хороший поэт – только несколько не русский, в том смысле что безрелигиозный.
– И обманул он нас.
– Нас? Обманул? Нас непросто обмануть…
– Ну как же, «на Васильевский остров я приду умирать», а сам умер в стране НАТО.
– Ваша правда…
– Видите как – тюрьма, ссылка, высылка… Так получаются большие поэты.
– Ссылка, конечно, на него повлияла. Он увидел, что кроме питерской интеллигенции, которая пьет и рассуждает о Прусте, есть еще не-питерская не-интеллигенция, которая ходит в ватниках и пашет землю. Для него было очень полезно увидеть это.
– А вы и так видите во Владимирской области.
– Да, вижу! У меня как бы добровольная ссылка.
– Люди вашего калибра и направления тут и на Западе – это кто?
– Про Запад я ничего не знаю. А здесь… Я рос и как-то формировался с Алексеем Парщиковым. С Иваном Ждановым, очень интересным поэтом. Еще – Игорь Иртеньев. Нина Искренко, покойная. Кабаков, Пелевин, Сорокин – интересные писатели.
Отец
– Эта история с вашим отцом, который считался погибшим, а потом объявился…
– Он умер. Отец не принимал участия в моей жизни и потому не хотел со мной встречаться. Это его новая жена настаивала на этой встрече. Я бесконечно встречу откладывал, и отец умер без меня. Ситуация печальная… Мама говорила, что в 1966 году он умер, уехав в экспедицию. И вот через много лет он объявился…
– Вы еще долго сомневались – отец это или нет.
– По-моему, все-таки отец. Он