Идальго Иосиф. Виктор Зонис
все? – Иосиф окинул взглядом собрание. – Кто еще хочет что-нибудь сказать?
Все понуро молчали, избегая встречаться с Иосифом взглядом. Лишь один писарь, закусив от старания губу, усердно скрипя пером, строчил без остановки.
– Так, понятно, – на всех пятерых уважаемых членов правления нет ни одной, даже никчемной мысли. Хороши помощники! – Иосиф, раскачиваясь на стуле, презрительно и зло смотрел на окружающих. – Хорошо, будет так. – Он обернулся к по-собачьи преданно смотрящему на него писарю, – к субботе собрать не менее десяти тысяч. – Иосиф жестом остановил вскочившего со стула бен Шитрита. – Деньги взять у зажиточных членов общины – строго поименно, даже если они уже сполна расплатились. – Иосиф стал называть по памяти имена людей, и сумму, которую следовало получить с каждого.
– Всем выдать расписки, – каждую подпишу лично. Не захотят отдавать – отобрать силой – посмотрел на нехотя кивнувшего Симона Маккавея. – Это – первое. Второе – заплатить сполна и немедленно строителям, и отказаться впредь от их помощи. У нищих – слуг нет! Будем строить сами. Наши люди вдоволь насмотрелись и кое-чему уже научились. Хватит им отсиживаться в бараках и рвать на себе волосы. Всех, в том числе и женщин, начиная с завтрашнего дня – ежедневно выгонять на строительство – даже тех, чьи дома уже построены.
– А что делать с теми, кто откажется? – спросил Маккавей тоном, говорящим о несогласии с Иосифом.
– А тем, кто не согласен, выдать из казны по двадцать гульденов и в течение суток вышвырнуть из поселения. Пусть ищут дармовую жизнь в другом месте.
– И последнее. – У Иосифа пересохло в горле, и он отхлебнул глоток воды из стакана, – немедленно начать разбирать бараки. Только так они поймут, что по-другому не будет.
– «Казни египетские!»[10] – Симон Маккавей, как ужаленный, вскочил со стула, размахивая руками и заикаясь от волнения.
– Что ты ннне-сешь, Иосиф? Выгнать на улицу больше тысячи ччче-ловек? Оставить стариков и детей без крыши над головой? Да они нас просто разорвут на куски!
Иосиф, белый, как молоко, в упор глядя на Маккавея, ответил:
– Не разорвут. А если и разорвут нас с вами, это будет гораздо лучше, чем нас всех, всех без исключения, разорвут на куски немцы – за то, что мы не оплатили счета и налоги. Или вы уже забыли о погромах, о вырезанных до последнего младенца еврейских поселениях, – уничтоженных по гораздо менее значимым поводам, чем наш, сегодняшний?
Он посмотрел на притихшее собрание, на секунду задумался и произнес тихо и мягко: – Я понимаю, что это чрезвычайные меры, но это единственное, что может спасти нас всех от катастрофы. Забудьте о сомнениях и жалости: этот узел уже нельзя развязать – его нужно разрубить. И это, к сожалению, придется сделать нам с вами. Иначе, если то, что происходит сегодня, выйдет за этот забор наружу, – нам всем конец! И вам, и мне, и им – Иосиф кивнул головой в неопределенность. Он встал из-за стола, подошел к окну и, глядя в яркий, летний день устало и безразлично
Казни египетские – десять страшных бедствий (казней), посланных Богом Египту за то, что фараон не захотел отпустить евреев из плена.