Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения. Александр Мещеряков
оберегами. Изображения на ширмах и подписи к ним часто являются отображением полного годового цикла, включая основные календарные праздники. На некоторых ширмах содержится полный перечень таких календарных (сезонных) действ, что превращает ширму (или же набор их) в законченный живописный календарный цикл, воспроизводящий сезонный цикл поэтической антологии. Зачастую на ширмах представлены и знаменитые пейзажи со стихотворными подписями, демонстрирующие все четыре времени года. Таким образом, изображения на ширмах и стихи являются проявлением одной и той же «природной» идеологии, преподнесенной в разных формах, которые дублируют друг друга, усиливая действенность каждой из них. Именно поэтому пейзажная ширма с нанесенными на нее стихами считалась достойным подарком ко дню рождения, такой подарок считался благопожелательным в силу того, что он символизировал полноту календарного бытия, которое не знает конца.
Стихи «Кокинсю» демонстрируют не только готовность соединиться с природой («внешним миром») и подчинить свои настроения ее сезонным проявлениям. Поэты были увлечены (отвлечены?) и своим «внутренним миром», который мог вступать в конфликтные отношения с природным движением. Если сравнивать поэзию «Кокинсю» с китайскими стихами и «Манъёсю», то мы должны констатировать: с созданием «Кокинсю» в значительной степени меняется общая тональность описания природного пространства – если раньше поэты радовались от встречи с красотой (природой, находящейся в идеальном состоянии), то теперь они часто горюют по поводу того, что миг встречи закончился так быстро. И в этом отношении они демонстрируют несовпадение природного и личного времени. Вместо чистого восхищения идеальной природой с ее календарным порядком их, бывает, гложет чувство обреченности, ибо поэт начинает ощущать трагический разрыв между личным (линейным) и природным (циклическим) временем. В настоящем поэты видели конец прошлого, а в будущем – конец настоящего.
Осенний клен
Листочка не обронит,
Но мне не по себе.
Багрянец гуще -
А зима скорей.
Ах, в этом бренном мире
Итог всегда один…
Едва раскрылись сакуры бутоны -
И вот уже цветы
Устлали землю.
Культивирование личных эмоций, испытываемых в связи с природными изменениями, не отменяет того факта, что сочинение стихов все равно считалось делом государственной важности. Японцы, с одной стороны, ставили своей задачей подчинить себя циклическому времени, с другой – пытались «улучшить» его, подогнать под свои представления о должном. И только естественно, что в качестве главного патрона поэзии выступал император – именно он был конечным гарантом природного порядка. Вместе с тем необходимо помнить, что стихи в антологиях наводили порядок в той части природы, которая не имела прямого отношения к жизненному обеспечению. Мы не встречаем там упоминаний о тех культурных или