Памяти подвига. Даниил Сергеевич Калинин
таки поджарили! Над окопами повисает дружное и яростное: УРА-А-А!!!
Чуть позже я узнаю, что экипаж панцера решил лично уничтожить третий взвод. Два пулемёта, пушка, цейсовская оптика, наглость и опыт танкистов – они вполне могли добиться результата. Точное попадание осколочно-фугасного снаряда уничтожило пулеметный расчет; пытавшихся сжечь панцер гранатами и бутылками расстреляли из танковых машингеверов. Затем немец ворвался в окопы и начал давить людей. Задавленными и расстрелянными мы потеряли ещё 8 человек.
Очень тяжело взять себя в руки, когда на тебя едет махина в 19,5 тонн, сметая огнём твоих товарищей. Большинство просто ломается. Особенно когда те, кто был смелее, уже мертвы. Однако нашелся один боец, что презрел смерть. Красноармеец Кузнецов, комсомолец. Он видел гибель своих сослуживцев. Ему было также страшно. Но свой страх он сумел перелить в ненависть. И она дала сил, боец закинул бутылку с коктейлем молотова на жалюзи за башней. Попал прямо над двигателем, как учили. Правда, забыл зажечь, но выстрелом из винтовки исправил ошибку. От пули горючая смесь разгорелась. Танк вспыхнул, а экипаж не успел выбраться. Развязку этой яростной схватки я увидел своими глазами.
Гибель танка стала переломным моментом боя. Бешено отстреливаясь, стал отступать бронеавтомобиль. Видимо его экипаж был трусоват. По-крайней мере их «беспощадный» огонь был не особо прицелен и на рожон они не лезли.
Мои оставшиеся в живых бойцы бешено кинулись на немцев, находящихся в окопах. Красноармейцы практически не стреляли. Только с яростью работали штыками. Видя жуткую смерть камрадов, разорванных четырехгранными «русскими штыками», немцы дрогнули. Противник стал отступать. Лишь в одном месте, пяток ганцев во главе с лейтенантом, не сумевшим трезво оценить обстановку, попытались обороняться. Но их закидали гранатами.
Мы отбились.
Потери были огромными. Во втором взводе 35 убитых, оставшиеся 10 ранены, трое тяжело. В третьем взводе 17 убитых, 11 раненых, двое тяжело. Самые низкие потери в первом взводе: 5 убитых, 3 ранены, один тяжело. Из штурмового отделения 8 человек погибло. Из 23 партизан (Азарин дал устаревшую информацию, скорее по привычке: на базе 2-х истребительных батальонов и ополчения был создан партизанский отряд) в живых осталось 8 человек. Из них с нами решило остаться пятеро. Илья (Азарин) с ними. Ранен был и я, хоть и не сильно, но могло начаться воспаление. Однако на войне о таком не думают. Итого 81 остался боец в строю роты. Среди них легкораненые. Плюс уничтоженная матчасть: 2 пулемёта («максим» и дягтерев пехотный). Трофеи: 2 пулемета МГ-34 (баш на баш) и 11 МП-40. Плюс карабины. Плюс гранаты. Неплохо.
Потери немцев: в окопах насчитали 38 немецких трупов. Еще около 40 трупов лежали перед позициями роты. 12 раненых взяли в плен. Плюс экипажи сожжённой моими бойцами бронетехники: 10 человек. Итог – 100 человек. Наши безвозвратные потери вместе с партизанами равнялись 72 бойцам. Плюс погибшие артиллеристы: 9 человек (6 были