Гниловатые времена. Очерки эпохи лихолетья. Виктор Владимирович Дудихин
представлял декоративный мертворожденный орган, смотрящий в рот администрации и партийному руководству. Я все это уже видел прежде. После профсоюзной работы, которой мне приходилось заниматься ранее, новая должность особого интереса явно не представляла.
Теперь немного о моей деятельности на этом выборном посту. Понятно, что в любом коллективе, особенно в женском, неизбежны конфликты разного рода. Иногда их причины реальные. Тогда, выяснив суть дела, каким-то образом можно найти более – менее справедливое решение конкретного вопроса. В большинстве случаев же все спорные моменты возникали на пустом месте. Чаще осенью и весной. Так сказать – обострение межсезонья. Реже летом и зимой.
Поскольку коллектив окормляемый мною тогда был женским, то, со временем, я даже обобщил свои наблюдения в теорию резонанса критических дней. Дело в том, что естественные женские недомогания у моей многочисленной паствы в большем числе случаев распределялись во времени достаточно равномерно. В этом случае повышенная раздражимость отдельных представительниц прекрасного пола в конкретный момент не представляла большой опасности. Все это были лишь «случайные флуктуации», которые рассасывались сами собой.
Но иногда, непредсказуемо, весной или осенью, летом или зимой, в юных дев, в неотразимых дам, а особенно в климактерических особ «бальзаковского возраста» просто вселялся бес. Я не могу доподлинно утверждать, но в голову приходило лишь одно объяснение этого феномена. Резонанс естественных гормональных циклов. Это тогда, когда критические дни, по необъяснимой причине, вдруг начинали совпадать по времени у значительной части представительниц прекрасного пола.
Все начинали скандалить со всеми. Кто-то просто сидел, надувшись, и казался обиженным на целый свет. Кто-то писал слезные воззвания в местком, партком и ко мне, в Совет Трудового Коллектива. Вначале я пребывал просто в шоке от такого оборота дел, так как по должности должен разбираться с кляузами и мирить враждующие стороны. Разъяренные дамочки, стороны конфликтов, набрасывались на меня в публичных местах, стремясь утащить в уединенное местечко и доказать, например, что Клавка из их отдела, не только дура, но еще и большая гадина…
Правда, несколько освоившись, я понял, что нужно со всеми соглашаться, но ничего не предпринимать. Оно со временем само и рассосется, так как эффект резонанса недолог. Многому в этом смысле я научился у начальника институтского отдела кадров, с которым довольно часто приходилось общаться по конкретным кадровым вопросам.
Это, вероятно, был кадровый КГБэшник, возрастом чуть за пятьдесят. «подснежник» конторы, пребывавший под крышей института. К сожалению, я не помню его имени отчества. Ко мне он относился с большой симпатией и на первых порах здорово помог разобраться в структуре враждующих группировок и в бабской психологии.
Помню, он все уговаривал меня заняться политикой и выставить свою