Здесь. Философия данности. Руслан Назаров

      Антуан Рокантен6. Антуану Рокантену закон достаточного основания предстал как Право в Чистом Виде. Право завладело всем, оно окружило человека, даже в мельчайших деталях повседневной суеты: «биение его сердца и глухие шумы всех его прочих органов являлись ему в форме сиюминутных, отчетливых прав». Если в мире все идет по заведенному порядку, то что бы ни произошло, происходит потому, что у него есть такое право. Так решено разумом.

      О людях, уверовавших в Право, Антуан говорит, что «сто раз на дню они лицезрят доказательство того, что все работает как отлаженный механизм, все подчиняется незыблемым и непреложным законам. Тела, брошенные в пустоту, падают с одинаковой скоростью, городской парк каждый день закрывается зимой в шестнадцать часов, летом в восемнадцать; свинец плавится при температуре 335 градусов; последний трамвай отходит от ратуши в двадцать три часа пять минут…».

      Антуан принадлежал к числу уверовавших в Право в Чистом Виде. Для него все в мире имело основания и прочные опоры. Но в один момент все изменилось. Антуан вдруг осознал, что играл с жизнью в игру, и «партия проиграна». Игра заключалась в том, что Рокантен хотел навязать миру свою волю, свои правила, и порой ему казалось, что это удалось. Однако уже несколько раз он осознавал, что все его теории рушатся, что нельзя ни в чем быть уверенным и нет ничего прочного. Но ему еще не хватало понимания того, что «проигрыш неизбежен всегда».

      Путь Рокантена – это путь человека, удивившегося миру, не сумевшего это удивление преодолеть и отчаявшегося. Оборотной стороной такого отчаяния стало то, что для Антуана все в мире стало одинаково возможно и невозможно. Это абсурд. Абсурд этот перерастает в очевидность, в стену, не имеющую опор, в которую упирается разум в поисках истины, стену, которая в одно время и есть, и не может быть.

      Удивление приходит, когда человек по поводу окружающих вещей ставит вопрос об их основаниях. Антуан удивляется, как возможна эта галька или кружка. Он уже не может применить к ним знания, какими его голову наполняли с детства. Поэтому он и старается «не видеть», ведь «теперь меня всюду окружают вещи – к примеру, вот эта пивная кружка на столе. Когда я ее вижу, мне хочется крикнуть: «Чур, не играю!».

      Человек, удивленный вещью, стремится подвести основание под вещь, чтобы вернуть себе право смотреть на нее. Но нигде не находит прочных опор, потому как разуму не может довериться. Антуан начинает думать, «что доказать вообще ничего нельзя… Вялые, ленивые факты группируются в том порядке, какой им придал я, но этот порядок навязан им извне». Существование камня становится загадкой и проблемой. Никакие объяснения здесь не помогают.