Чужая игра. Анастастия Енодина
не меняет дела, — отмахнулся маг, хотя слова Золотого Дракона удивили его.
Лайгон прежде не думал о том, что кто-то может желать просто уничтожать всё. Это было странным и непонятным. В своих злодеяниях он всегда преследовал какую-то цель, и никогда этой целью не было просто уничтожение миров.
— Хорошо, я постараюсь покороче, — согласился дракон. — В общем, когда мы уже объединились с друидами и созданиями Эльхалона, и когда стало ясно, что наших сил недостаточно из-за особенностей ведения боя каарксами, то появились леррики.
— Мне даже не интересно, кто это, — предупредил маг, вздыхая: рассказ не был краток, как того он бы хотел.
Дракон едва заметно кивнул и продолжил излагать:
— Леррики сумели победить каарксов в своём мире и теперь занимаются истреблением этих тварей повсеместно, поскольку они опасны и распространяются, как зараза. Против каарксов разработана специальная ткань… Вернее, устройство — йишиль. Оно выглядит, как ткань. Если набросить её на кааркса и нажать на кнопку пульта, ткань начнёт сжиматься, ломая кости и сминая плоть врагу. Это очень удобная штука.
— Я тут при чём? — спокойно спросил Лайгон, хотя терпение его начинало заканчиваться.
— Видишь ли, в Валинкаре есть вещество, блокирующее магию, а в частности — магию перемещений, а это то, что нам нужно. На данном этапе мы можем уничтожать лишь спящих каарксов, поскольку они имеют возможность телепортироваться на недалёкие расстояния. Не больше полуметра, но если накинуть на бодрствующего кааркса эту ткань, он успеет телепортироваться до того, как кости его будут переломаны. Если добавить в текстуру ткани ореливий, то преимущество будет на нашей стороне.
Лайгон наигранно изумлённо оглядел себя. Вроде тот же. Ничего в нём не изменилось. Удостоверившись в этом, он снова взглянул в рыжие глаза и поинтересовался:
— Я похож на благодетеля? Или сумасшедшего?
— Ты не хочешь возвращаться на родину, — догадался дракон.
— Моя родина разлетелась на звёздную пыль много десятков лет назад, — заметил Лайгон, напоминая, что мир, из которого его изгнали, никогда не был его родиной или домом. — Но да, я не хочу возвращаться в Валинкар.
Спокойный голос подошедшего друида задал риторический вопрос:
— Почему я не удивлён?
Подкрасться к магу могли лишь эльфы, да и то, когда он был лишён своих способностей или теперь, но когда он был абсолютно расслаблен и чувствовал себя в безопасности. Поэтому присутствие Эйдиса Лайгон ощутил до того, как тот приблизился, и теперь был ничуть не смущён тем, что друид подал голос. Маг оглядел знакомую фигуру в балахоне. Капюшон не был накинут на голову друида, и можно было увидеть его спокойное чисто выбритое лицо с чёрными глазами и приветливой полуулыбкой.
— Чему ты не удивлён? — поинтересовался маг, полагая, что именно такой вопрос ждёт от него Эйдис.
Друид протянул руку магу, и тот, скрепя сердце, пожал её, помня о том, что именно Эйдис однажды не