Казнённый колокол. Борис Евсеев
я говорю: нет такого места на земле, Гонопупу… Выдумаешь тоже!
– Та есть же! У нас в Винницкой области село було Голопуповка. Так перейменувалы, дуракы. А як смачно воно, тэ сэло, называлось! «Куды, брат, идэшь?» – «В Голопуповку!» – «А ты куды, Марьяна, побигла?» – «Та в Голопуповку ж, за халатом!»
– Так то Голопуповка. Законное дело, чтоб голый пуп существовал. А тут Гоно-пупу. Гоно-пупу – не украинское название.
– То-то и воно, шо назва амерыканьска! Я думаю так: тут у нас, на наший украинський территории, амерыканци хвилиал свого острова Гонопупу видкрылы.
– Только и делов у Америки – тут филиалы свои открывать. Они нам оружия не дают. Воюем голыми руками. А скоро и голыми пупами – твоя правда, кум, – тереться с москалями будем. Нам танки, нам ракеты подавай! А они вместо ракет новые звания вводить вздумали: «осавул», «гауптман», «капут-капрал»…
– Гей, стриляй моя рушныця! Нэма такого звания «капут-капрал»! А я… Завтра похмелюсь – и на танк! Танкист Погребун до самой Винницы на танке провэзты обицяв!
– Зачем нам танк? Сожгут еще. Лучше москалив-донбасовцев бомбами, бомбами!
– А колы воны нас?
– Нас нельзя.
– И правда, нас нэ чипай! Кумэ! Выпьемо – и айда в Гонопупу… Хоч в филиал, хоч на сам остров. Хай апостол Пэтро у себе в Израили видпочивае. А мы – в Гонопупу! Там справжний рай! Колы я був дырэктором Тыхого океану – остров цэй бачив…
– А пан сотник что тебе говорил? Сначала москалей, потом черномазых, потом израильтян – под ноготь. А в Гонопупу твоем – одни черномазые.
– У мэнэ зять москаль. Справный мужык. И выпыты, и ще налыты мастак. И роботяга. Його вбыты – грих.
– Грех не грех, а придется.
– Ты ж сам москаль.
– Тихо ты, я украинец. Когда надо – я всегда украинец… А надо будет – москалем стану. И тебя, дурья башка, отгонятелем мух к себе возьму…
Падая головами на пустой шалманный стол, вздрагивая, опять просыпаясь, рядовые Игнат и Ярема не слышали нас с Мишей, не слышали тихо подъехавшей военной машины с ополченцами. Они блаженствовали! Не почувствовали они и того, как приняли их под руки, бережно погрузили в машину, как повезли в штаб – судя по негромким словам, куда-то в километрах семи от занятой «правосеками» Авдеевки.
Все еще витая в пьяных грезах, Игнат спрашивал у тащивших его ополченцев:
– Панэ, цэ вже Гонопупу?
– Будет, будет тебе Гонопупу.
– Хочу туды, дэ ковбаса-кровянка – вагонами. Дэ апостол Павло добрыми ломтямы ии наризае… Дэ Апостол Пэтро нашего лыста до Путина читае… И языком – чмок! И сто грамм – ах! Ах – двести! Ах – трыста! А писля третьей кровянку понюхае, скажэ: нэ можна нам Апостолам ковбасы кровяной. Уся тоби, раб божий, ковбаска! И аж заплаче Святый Апостол. А я… Колы я був дыректором Тыхого океану… Чось я засыпаю…
– Спи, друг, как проснешься, все поймешь. К вечеру, может, и попадешь куда надо. Будет тебе и Гонопупу, и остров Оаху. Может, и со святыми апостолами повидаешься.
– Оаху? Слышь, не ругайся,