А слона-то я приметилъ! или Фуй-Шуй. трилогия: RETRO EKTOF / ЧОКНУТЫЕ РУССКИЕ. Ярослав Полуэктов

      Со старшеклассниками – Ленкиными сопливыми любовниками и прыщеватыми ухажерами, даже не будучи тогда учеником, Михейша по очереди заключал пари и, не сомневаясь ни грамма в победе, выигрывал.

      Ставкой в спорах были шоколадки, обертки от совместно съеденных конфет, нужные в хозяйстве железки, гвоздики и проволочки. Так составлялась первая Михейшина коллекция редкостей.

      Михейша на полиспасте безмерно разбогател и стал знаменитым в радиусе трех верст.

      – Ленка, брат—то твой прохиндей и жулик!

      – Не спорьте, если не уверены в победе.

      – Это у него лимонно—серебряные Торкуновские обертки от сладких по—шоколадному свинячьих трюфелей?

      – Эге.

      – Это тот самый шкет Михейша, что может одной рукой двигать авто?

      – Тот самый. С ним лучше дружить и меняться по честности.

      Малолетние враги стали обходить Михейшин дом стороной.

      Спасибо деду Федоту.

      – Дедушка Федот – это самый своеобразный человек в мире, – не без основания считал Михейша.

      – Ума у деда – палата, руки червонного золота и растут откуда надо, а сердитость чисто напускная. Да же, папаня?

      – Как отметим сей благородственнейший фактус? – поинтересовался как—то обиженный отец.

      Он тоже претендовал на Михейшино уважение.

      – Вырасту – поставлю во дворе бронзовый памятник Деда Федота. Величиной будет до самого флюгера, – заявил Михейша, – а то и выше.

      Папа сник духом.

      Петушок, с горным молотком под левой мышкой и с инженерными круглогубцами в гордо поднятом крыле, сидел на жердочке специально созданной для него проживальной трубной башенки. Башенка возвышалась над трубой вершков на тридцать. Увлеченный танцевальными выкрутасами кухонного дыма и веселыми голубиными играми, петушок поскрипывал шарниром и уворачивался от норда не всегда правильно, потому с воздвижением святаго памятника великому Федоту ростом выше себя спорить не стал.

      Может, так бы и вышло. Может, Михейша Игоревич с помощью папы Игоря Федотовича так бы и сделал, если бы не последующая революция и череда войн, поломавших все радужные семейные планы.