Аскольдова тризна. Владимир Афиногенов
сопровождении верховых скальда, кузнеца, берсерка и нескольких конных охранников выехали из лагеря.
Все бы ничего, да по дороге потеряли чеку, но не заметили, и колесо, вихляясь на оси, в конце концов соскочило, – колдунья сильно ушиблась. Пришлось остановиться в ближайшем селении у води, подправить телегу и наложить на ушибы чаровницы повязки из лечебной мази. Случай сам по себе незначительный, но он сильно подействовал на Афарея. «Видно, ничего путного из нашей затеи не получится…» – решил грек про себя. Про это, конечно, никому не поведал.
Как только завиднелся Новгород, охранники оставили пятерку и повернули коней назад. Афарей немного успокоился, когда их как мастеровых пропустили через крепостные ворота. Теперь предстояло обосноваться на Кузнечной улице, а разрешение на это надо испрашивать у старосты, который задаст кучу нежелательных вопросов. Но тут за определенную мзду на помощь пришел хорошо знавший Листаву волхв. Через него заплатили старосте, и тот, уже ни о чем не спрашивая, дал «добро» на покупку полуразвалившейся и давно бездействующей кузни.
Тут уж грек не только успокоился, но и начал клясть себя за то, что поначалу придал значение каким-то приметам: «Христианин, а веришь бог знает во что… Прости меня, Иисусе Христе человеколюбче из ума выжившего».
Отстроили заново кузницу, задули горн, и дела пошли – мастерство Олафа сказалось! Да и Афарей мно. гое умел… А там и Торстейн кое-чему подучился. А Листана и Рюне хлопотали все больше по домашнему хозяйству.
Скальд в поисках съестного подолгу ходил по городу, все замечал, ко всему приглядывался и немало достойного и доброго увидел в укладе жизни славян. Но и дурного тоже.
В первую очередь поразили его взятки в большом количестве и разнообразии: шкурками, зерном, мукой, дорогими украшениями, посудой, медом, одеждой, монетами. Врали, давали, не стесняясь, хотя закон народного веча карал за это только здесь, в вольном граде русов, норманны впервые услышали поговорку вроде «Закон, что дышло, куда повернешь, туда и вышло»…
И еще поразила скальда грязь на улицах; хотя они были мощены бревнами, но после дождей под колесами повозок эти бревна разъезжались, и тогда между ними образовывались непролазные колдобины. Видно, не только потом, спустя немало веков, говорили, что на Руси три беды: дороги, налоги (подразумевались разные виды взяток) и дураки. Правда, в большом количестве водятся последние и в других странах.
Народ в Новгороде суетный, вспыльчивый, самолюбивый, веселый, любивший подраться, но добрый, отзывчивый на чужую беду. Как и сыну Афарея, пришелся по душе Рюне жизненный уклад рабов и людей, от кого-то зависимых, но живших как свободные граждане.
Один раз скальд увидел Рюрика, выезжающего с дружиной на охотничьи ловы. Думал, что это изнеженный матерью князек (говорили, что она никогда не расстается с ним, подсказывая, что и как делать), а предстал перед глазами крепкий, с гордой осанкой, красивый муж со внимательным, скорее даже цепким взглядом.
«Сладить с таким