Аскольдова тризна. Владимир Афиногенов
звезды и пока одинокими маякам светились во вселенском просторе. Защемило на сердце у грека, уже много лет не бывавшего на родине.
Оказавшись в кузнице и не обнаружив старуху ведьму, Олаф вскричал:
– Торстейн, куда подевалась колдунья?
– Не пугайся. Я ее запер в ларь с углем. Сидит в нем, как крыса. И верещит… Слышишь?
Из большого деревянного ящика, где хранился уголь для горна, доносилось тихое поскуливание.
– Зачем ты ее туда посадил?
– Да порывалась, вонючка, куда-то удрать, я ее и затолкал в уголь.
– Хорошо, вынимай…
На свет извлекли Листаву, еще пуще раскосматившуюся, покрытую с ног до головы угольной пылью лишь блистали ненавистью ее глаза да раздавались изо рта шипящие змеиные звуки.
– Вот что, старая, – обратился к ней грозно кузнец. – Даем еще три дня. Если за это время ты снова ничего не сделаешь, мы тебя задушим, а труп бросим в горновой огонь. Чтоб следов не осталось… Поняла?
– Поняла… – сквозь стиснутые клыки выцедила колдунья, но по ее разгневанному лицу было видно, что слова Олафа мало на нее подействовали.
– Торстейн, ты при ней будешь находиться неотлучно, и, если она опять соберется улизнуть, убей!
– Это мы разом! – осклабился тот.
Ничего особенного в том, что на этот раз произошло с ведьмой, Афарей не усмотрел: за колдуньей и раньше следили, и кузнец однажды обещал ей предсмертные муки и самую ужасную кончину… Насторожило грека другое: после того, как Олаф заручился поддержкой верховного жреца и уличного старосты, услуги Листавы больше могут не понадобиться, потому как они вообще не приносят никаких плодов.
«Теперь же норманны точно избавятся от колдуньи, а без ее показаний нам не поверят, если я и мой сын захотим выдать Рюрику Олафа и его дружков… Следовательно, сделать сие нужно, пока жива Листана…» – решил Афарей.
На спальном ложе он поведал об этом Кастору. Тот согласился с отцом и с наступлением утра незаметно ушел из кузницы и бросился искать Кевкамена. На него теперь была надежда.
«Как соотечественник, как брат по Христовой вере, он поймет, а потом или сам расскажет обо всем князю, или сочтет нужным представить меня Рюрику…» – раздумывал Кастор, шагая к Волхову.
Вот только перейти мост через реку, миновать Гостиные дворы, а там уж рядом и княжий терем. И, о счастье! Возле крепостных ворот он увидел Кевкамена. Кинулся ему навстречу, расставив для объятий руки, но тут же упал плашмя на деревянный настил лицом вниз.
Кевкамен подбежал к своему земляку, обнаружил торчащую из его спины стрелу, осторожно повернул Кастора на бок. Тот открыл глаза и перед тем, как сомкнуть их навеки, успел поведать обо всем, что хотел…
Кевкамен бросился к Рюрику. Князь выслушал грека и немедля выслал дружинников на Кузнечную улицу. В кузне нашли убитых Афарея и колдунью. А норманны сбежали… Затем дружинники князя отыскали Сереженя и Скрыня и заключили их под стражу.
А Олаф-кузнец