Двоедушник. Рута Шейл
призраки всех тех, кто прогуливался здесь столетие назад, покинули свои переделанные под магазины особняки и тоже вслушиваются. Склоняют голову, утирают слезы рукавами саванов…
Длинная прядь, лежавшая на плече скрипачки, вдруг встрепенулась вместе с очередным пассажем, и музыка стала крепнуть. Распахнув крылья, мелодия устремилась ввысь, в серое осеннее небо. «Не сдаваться!» – велели звуки, и все, кто стоял вокруг, невольно расправили плечи. «Не сдаваться!» – пела скрипка, и ей вторил каждый дом на улице: «Преград не существует. Их придумали люди!»
Шанна закончила играть, но народ не спешил расходиться, ожидая продолжения. Тогда она размашисто поклонилась, давая понять, что на сегодня все, и присела на корточки, чтобы собрать купюры из скрипичного футляра, – насчет него Ника угадала.
С внезапным приступом неловкости она подошла ближе.
– Привет.
– Здравствуй, – откликнулась Шанна, не поднимая головы. Бережно уложила скрипку и смычок в освободившийся футляр, защелкнула замки и только после этого распрямилась, глянула с прищуром. – А-а, это ты. Любительница ночных прогулок по кладбищу.
Вблизи и при свете дня Ника нашла ее симпатичной. Открытое лицо с четко очерченными скулами, немного раскосые глаза. Нос с горбинкой, которая ничуть ее не портила. Короткая мальчишеская стрижка с торчащей челкой тоже очень ей шла.
– Здорово играешь, – искренне сказала Ника.
– Ага. Спасибо.
Совсем не выглядя польщенной, Шанна подхватила скрипку, закинула на плечо спортивную сумку и медленно пошла в направлении площади. Ругая себя за нерешительность, Ника пристроилась рядом.
– Я тут принесла кое-что. Для Антона. Вот, – робко произнесла она и протянула пакет.
Шанна взяла его свободной рукой.
– Ага, – повторила она. – Передам.
Дивная многословность.
– Мне бы с ним поговорить…
– Ну и говори. Я-то здесь при чем?
– Я не знаю, как его найти. – Ника решительно вооружилась всем терпением, какое только нашлось у нее в запасе.
– А-а, в этом смысле. Ну, пошли.
Хотя, они и так уже шли. Невысокая Шанна в сапогах на толстой подошве, а рядом – Ника. Молчать в компании скрипачки оказалось на удивление комфортно.
Ника ходила по этой улице всю свою жизнь, но ни разу с нее не сворачивала. А ведь всего в нескольких шагах от центра город волшебным образом менялся. Совсем как маска с улыбкой в пол-лица и плачущей второй половиной.
Изнанка города пестрела дырами в заборах, стыдливо прятала за новостройками бараки наподобие Никиного «аварийного жилья». Штукатурка облетала с задних фасадов бывших купеческих домов, да и передние выглядели неухоженными. Слишком много «истории». Никому не нужной, но страстно желающей быть.
– Мы сейчас в общаге живем, – заговорила вдруг Шанна. – Холодно стало где попало ночевать. Открыли ночлежный сезон.
– И давно вы так… кочуете? – неуверенно поинтересовалась Ника.
– Чуть