На перекрёстке ностальгий. Избранное. Борис Хайкин

      Я живу в суете бесполезной,

      На припеке считая ворон.

      Бес телесный – поганец небесный —

      Беспокоит больное ребро.

      Я седой, одинокий, как прежде.

      И впадаю порой в забытье.

      Если Бог подарил мне надежду,

      Кто же тот, отобравший ее?

      Нет хозяйки заботливой рядом.

      В небе ангелы – мать и отец.

      Где ж тот мальчик с загадочным взглядом:

      Шар в руке, и во рту леденец?

      Простирается полночь над бездной.

      Я такой, что хочу, не встречал.

      Бес телесный – поганец небесный —

      Не дает отдыхать по ночам.

      Почиваю на лаврах свободы в тоске.

      Не по нраву мне быть одиноким.

      И любовь, что пульсирует так на виске,

      Я сорву поцелуем глубоким.

      Не испробовать вин, не налить молока.

      Течь дает наше соединенье.

      Двум разбитым сосудам судьба нелегка —

      Обеспечивать прикосновенье.

      Начинаем с нуля, всем препонам назло.

      Я сожму твою теплую руку.

      Мы расплавим края и очистим стекло.

      Очень тесно прижмемся друг к другу.

      Что сработать избу, что идти под венец —

      Не мешают преграды умелым.

      А не сможем достичь единенья сердец —

      С нас довольно касания телом.

      Когда нашел тебя,

      Я потерял себя.

      А то б с другой, скорбя,

      Сошелся, не любя.

      Берёг и ревновал.

      Выслеживал, как зверь.

      В накладе не бывал,

      Ведя подсчет потерь.

      Не думал про вину,

      Что за тебя одну

      Отдал свою казну,

      Свободу и страну.

      Стоял к плечу – плечо.

      Прощал, не помня зла.

      И знал наперечет

      Нецарские дела.

      Пытались мы вдвоем

      Любить, как в первый раз.

      Стояли на своем,

      Но Бог решал за нас.

      Коварная, как яд,

      Непадкая на слух,

      Пята небытия

      Вытаптывала дух.

      Подставив спину, тих,

      Под гнет «земных даров»,

      Живу я за двоих

      Не в лучшем из миров.

      Так, замыслы губя,

      Страдая и любя,

      Я здесь нашел себя,

      Но потерял тебя.

      Нам не бывать отныне вместе.

      Я на Земле, ты ж – в поднебесье.

      И ощущаю в час возмездья,

      Что я одной тобой любим.

      Лишь сожаление, не жалость,

      В больной душе моей осталось,

      Что навсегда перемешалось

      Мое дыхание с твоим.

      Цикуту пью без меры строгой.

      Посуду бью, да все – без проку.

      Не тем стою я боком к Богу,

      Живя под крышей голубой.

      Душа ютится в тесном теле.

      Тепла