Жили-были. Екатерина Риз
это наблюдала уже пару лет, и абсолютно не понимала, что все окружающие находят в этом привлекательного. Да и сами разговоры о сексе не то чтобы смущали, но вызывали чувство отторжения. Саше к её пятнадцати годам даже не нравился никто. В знакомых было полно парней Ликиного возраста, и симпатичных много было, и дерзких, и решительных, а не нравился никто. Хотя, сестра к своим пятнадцати годам влюбиться отчаянно и на всю жизнь успела раза три. И помня это, не понимала равнодушие Саши и ругала за книжки, что та без конца читала.
– Они испортят тебе жизнь, вот увидишь, – уверяла её Лика. – Жить надо сейчас, и не на диване с яблоком. – А когда Саше исполнилось шестнадцать, стала без конца повторять: – Найди себе парня. Если не хочешь остаться старой девой.
Саша лишь смеялась, слыша подобные предостережения. Бояться остаться в старых девах, когда тебе шестнадцать, казалось странным. Да и найти себе парня по щелчку пальцев, пусть и таких красивых, как у Анжелики, ухоженных и с золотыми перстенёчками, никак не получалось. Наверное потому, что банально не хватало желания и мотивации. А когда Лика познакомила её с Толей, и вовсе показалось странным искать кого-то, кто хоть в чём-то его превосходит.
Нет, Саша не влюбилась в него с первого взгляда. Это, наверное, было бы предательством, потому что об этой самой любви, как выстрел, рассказывала и пересказывала ей сестра. Молодой, красивый, с непослушными кудрями и с разжигающим огонь в любом человеке, задорным взглядом, Ефимов, не мог не впечатлить. Как говорила Лика, это были первые её взрослые отношения. Взрослостью и не пахло, понимание этого пришло ко всем, но куда позже, но на первом курсе, Лика и Толя были самой красивой и броской парой. По крайней мере, среди первокурсников. Они смотрели друг на друга влюблёнными глазами, держались за руки и без конца целовались. Даже Саше казалось это странным, настолько влюблённой она сестру ещё не видела. Немного освоившись в новой компании и ощутив серьёзную потребность вновь исчезать из дома, Лика снова начала таскать её за собой всюду. Оказаться среди студентов, пусть и недавних, было интересно, поэтому Саша не спорила и поддакивала Лике, когда та отпрашивалась у родителей за них обеих. А потом наблюдала… Смущённо улыбалась, когда её приветствовали, когда её щекотали и тискали, как щенка, отпихивала особо нахальных и даже подраться могла, когда считала необходимым. В конце концов, заполучила в своё распоряжение фотоаппарат старосты группы, и занялась делом, фотографируя посиделки, застолья, а порой и откровенные пьянки жадных до жизни студентов. Иногда её пытались подпоить, ради шутки, за что получали по шее уже от Лики. За младшую сестрёнку она заступалась, и злить её было опасно.
– Не сметь портить ребёнка, – повышала она голос и ударяла аккуратным кулачком по столу. – Мне потом её родителям с рук на руки передавать.
Она гневалась, стучала кулаками, топала ножкой,