На разных берегах. Книга I. Дэниэл Фостер
уверен. Но все же, когда выйдешь, не забудь первым делом сходить в парильню.
Грой скорчил злобную гримасу и ничего не ответил.
– Слушай, давай договоримся сразу: чтобы ни случилось сегодня между нами – это вынужденная мера. Пусть сегодняшний вечер навсегда останется в этой гребаной яме, и мы не будем вспоминать о нем, хорошо? – предложил Берт.
– Договорились, – согласился Грой. – Я знаю, что так надо. Да и в конце концов, уже завтра мы будем пировать в Большом зале, и люди будут поднимать кружки в нашу честь. Так что давай, не томи.
– Ладно.
Берт подошел ближе. Рассматривая потрепанное лицо друга, он размышлял, с чего бы начать. Ситуация выглядела абсурдной. Он знал, насколько бессмысленны будут его дальнейшие действия, но не мог объяснить это Грою, не вызвав подозрений. К тому же сверху стоял и наблюдал за ними старый Вайн, который (в чем Берт нисколько не сомневался) мог слышать каждое их слово.
Нужно было заканчивать с этим, и Берт немедля приступил к своему нелегкому делу:
– Грой, не хочу тебя расстраивать, но вчера я видел, как Орса и Дейн о чем-то мило болтали.
– Ха! Ты произнес слова «мило» и «Орса» в одном предложении? Если б не знал тебя, то, может, и поверил бы. – Стул под пленником задрожал от его короткого смеха. – И вчера она была рядом со мной весь день. Придумай что-нибудь получше.
Первая попытка разозлить или хоть чуть-чуть задеть Гроя не удалась.
– Ты ей безразличен и нужен только для того, чтобы она могла удовлетворить свою похоть. Просто ее всегда привлекали парни вроде тебя – такие же большие, вонючие и тупые, – Берт понимал, как мерзко это прозвучало, и мысленно желал Грою быстрее показать свою ярость и закончить пытки.
– Нет, неправда, – привязанный к стулу друг неуверенно улыбнулся. Он мог стерпеть любые личные нападки и оскорбления, особенно если они исходили от Берта, которого он знал с самого детства. Но если грязные слова задевали семью или тех, кто был особенно дорог, то насмешка не могла не зацепить Гроя, как и любого мужчину, и не пробудить внутри праведный гнев.
Берт знал, что если продолжит в том же духе, то добьется желаемого результата. Но вот сможет ли потом забыть о сказанном давний друг? Думать об этом было уже поздно. Он подошел ближе и наклонился прямо ко лбу здоровяка.
– Неправда? Да она уродливее и злее всех, кого я видел. Какой нормальный человек вообще может лечь с ней? Только такой, как ты.
Привязанный к стулу промолчал.
– Что тебя в ней привлекло? Большие сиськи? – нажимал Берт, входя постепенно в азарт.
– Давай сменим тему, – все еще миролюбиво остановил Грой, опустив голову и смотря в пол немигающим взглядом.
Слышать оскорбления от лучшего друга всегда тяжело. Несмотря на то что происходящее было лишь своеобразной игрой, у Гроя не получалось пропускать фразы Берта мимо ушей. Никто не мог отзываться плохо о его любимой