Живые души. Роман-фантасмагория. Алена Даль
обладает удивительной способностью собирать вокруг себя весь цвет общества. Да-да! Оглянитесь вокруг: какие прекрасные, одухотворённые лица! – одухотворённые лица посмотрели друг на друга и подлили в бокалы шампанское. – А самый красивый и совершенный цветок сегодняшнего вечера – наша прекрасная Нина!
Пестряков склонился в полупоклоне и вручил Бобровой лилейный букет. Потом с виртуозностью фокусника разорвал ленты на шуршащей упаковке и повернул картину лицом к публике. Гости ахнули. Юбилярша всплеснула руками. На портрете Нина была изображена у раскрытого окна полуобнажённой. Между утопающей в белых цветах вазой и ниткой ядрёного жемчуга лежал небрежно раскрытый журнал «Штучка».
Следом выступил председатель областного отделения Союза писателей Полуконь и прямо заявил, что, с его точки зрения, юбилейный журнал «Штучки» не что иное, как настоящая, серьёзная литература, и он удостоен чести объявить о приёме Нины Бобровой в ряды писательского союза. В подтверждение сказанного Полуконь вручил редакторше новенькую, негнущуюся от свежего клея корочку, приложив к ней стальное гусиное перо, веретеном торчащее из гранитного куба чернильницы. После чего удалился к своему столику, снял ненавистный пиджак и налил из запотевшего штофа в узкую рюмку.
А вот Карен Давыдович Акопян, владелец клуба «Пегас», был оригинален. Он не стал много говорить в микрофон, только отметил, что не может отказать себе в удовольствии удивить юбиляршу. Акопян протянул пустой договор, подписанный и заверенный печатью, в который Нина была вольна вписать любые объёмы, суммы и условия. Брови именинницы поползли вверх, щёки зажглись румянцем. Довольный произведённым эффектом, Акопян добавил, что вторая часть сюрприза ждёт юбиляршу чуть позже.
Ровно в восемь, когда вереница поздравляющих успела слегка утомить Боброву, Нина увидела входящего в зал Рубина. В ту же минуту грянул оркестр. Вспыхнул фейерверк и на сцену взбежал солист группы «Абсент» Пётр Беляк. «Привет, Верхнедонск!» – крикнул он в микрофон и, вскинув руки, принял ответные приветствия публики. По-хозяйски взял Боброву за талию и небрежно поцеловал в запястье – женская часть зала затрепетала от восторга. Раздались возгласы и свист, звон стекла и грохот упавшего на пол стула. Ведущий попытался перекричать воцарившийся вокруг хаос, но его уже никто не слушал. Гости повскакали из-за столов и бросились в танец как в омут. Танцевали все!
Первым пустился в пляс литератор Полуконь, успевший хватить ещё пару стопок без закуски. Он прижал тонкую, как тростинка, дизайнера «Штучки» Лику Ландышеву к тугому животу и уже не отпускал от себя ни на секунду. Танцевал чиновник Туманов с молодой актрисой Олесей Дрозд, танцевал художник Пестряков, пригласив в партнёрши Кривоносову, танцевал коротышка из Гильдии инвесторов с великаншей из Антимонопольного комитета. Срываясь на лезгинку, танцевал Акопян, опаляя горящим