Ярость и рассвет. Рене Ахдие
небо.
Положив добычу Зораи в кожаный мешок, прикрепленный к седлу, Рахим вскочил обратно на спину своей лошади с ловкостью молодого вельможи, обученного этому искусству с самого детства.
– Что касается предыдущего спора относительно птицы… – Рахим умолк.
Тарик застонал, увидев полное решимости выражение лица друга.
– Нет.
– Потому что ты знаешь, что проиграешь.
– Ты лучший всадник в сравнении со мной.
– У тебя зато лошадь лучше. Твой отец эмир. Кроме того, я уже проиграл один спор сегодня. Дай мне шанс сравнять счет, – настаивал Рахим.
– И как долго мы еще будем играть в эти игры?
– Пока я у тебя не выиграю. В каждой из них.
– Ну, тогда это будет длиться вечность, – пошутил Тарик.
– Сволочь. – Рахим схватил поводья, подавив усмешку. – В отместку за это я даже не буду пытаться играть честно. – Он уперся пятками в круп кобылицы, прежде чем сорваться с места, направившись в противоположную сторону.
– Глупец. – Тарик, рассмеявшись, отпустил Зораю в небо и перегнулся через шею своего жеребца.
Услышав щелчок языка хозяина, лошадь потрясла гривой и фыркнула. Тарик натянул поводья, и арабский жеребец встал на дыбы, прежде чем коснуться своими массивными копытами песка и пуститься галопом, поднимая мощными ногами вихри из пыли и сора.
Белая рида Тарика вздымалась за ним, а капюшон грозился сорваться с головы, несмотря на то что кожаный ремешок удерживал его.
Когда они обогнули последнюю дюну, за песками показалась обнесенная стеной крепость из желто-коричневого камня и серого известняка, сводчатые башни которой покрывали медные спирали, подернутые от времени бирюзовой патиной[4].
– Сын эмира едет! – закричал дозорный, увидев, что Рахим и Тарик приблизились к задним воротам, отворившимся прямо перед ними.
Слуги и рабочие разбежались с дороги, когда Рахим пролетел мимо скрипящих железных ворот с практически догнавшим его Тариком.
Корзина с хурмой рухнула на землю, ее содержимое покатилось в разные стороны, и ворчащий старик нагнулся вперед, отчаянно пытаясь собрать своенравные оранжевые плоды.
Не обращая внимания на созданный ими хаос, двое молодых вельмож осадили своих лошадей практически в центре раскинувшегося перед ними двора.
– Ну и что ты чувствуешь после того, как тебя победил глупец? – с издевкой спросил Рахим, его темно-синие глаза блестели.
Тарик улыбнулся одним уголком рта и спрыгнул с седла, закинув назад капюшон своей риды. Он пробежался рукой по непослушному клубку волнистых волос. Песчинки посыпались ему на лицо, и он быстро заморгал, отбивая их атаку.
Позади него раздался сдавленный смех Рахима.
Тарик открыл глаза.
Служанка, стоявшая перед ним, поспешно отвела взгляд, ее щеки расцвели румянцем. Поднос с двумя серебряными стаканами воды, который она держала, задрожал.
– Спасибо. – Тарик с улыбкой потянулся к одному из них.
Ее румянец стал еще ярче, и дрожь усилилась.
Рахим
Пленка, со временем образующаяся на меди. (