Днепр – солдатская река. Сергей Михеенков
попавшейся на их пути забегаловке, остановили бы и их со Штарфе. И что бы сделал против них пулемётный расчёт МГ-42? Пожалуй, ничего. Точно так же, как тот несчастный, Штарфе отматерил бы их и сделал правильный поворот кругом и, убитый внезапным несчастьем, зашагал бы назад, к пристани, пока не отчалила от берега посудина, которая доставит его назад, в свой полк, в свою роту, в свой взвод, где к тебе относятся по-товарищески и где из-за пары стаканчиков шнапса не будут рвать документы. Да, с этими откормленными кабанами можно разговаривать только в развёрнутом строю. Но там, в окопах, их нет. Ни одной жандармской бляхи за всё время пребывания на передовой он не видел. Это называется: каждый на войне выполняет свою работу. Что и говорить, непыльная работёнка у этих парней. Вон какие загривки отъели. Здесь не заболеешь малярией, не покроешься фурункулами, и здесь тебя не будут пожирать стада вшей и оравы блох. И здесь не поймаешь лбом пулю, как поймал её Штарфе.
На всякий случай он повернул в сторону улицы, где находилась парикмахерская. Но, зайдя за первый же дом, перешёл на другую сторону и, немного выждав и пристроившись к группе солдат и провожавших их женщин, вернулся на перрон.
Как хорошо, что он едет домой!
Бальк закурил. Врач запретил ему курить. Потому что разрывной пулей оказалось задето лёгкое. А это серьёзно. Правда, не так серьёзно, как ночная атака русских, пусть даже и без артподготовки, и ограниченными силами, но всё же – атака, и именно на твоём участке, где твой schpandeu, куда ни крути, главное действующее лицо. А ты, пусть даже второй номер, не просто при нём… Так что можно и покурить. Ему подарили целых две пачки «Юно»! По фронтовым меркам – целое состояние. Всё-таки фюрер Великой Германии о них, своих доблестных солдатах, заботится достаточно хорошо.
Да, теперь думал Бальк, когда я вернусь в свою роту, старик обрадуется. «Ты вернулся, Бальк! – скажет он, глядя из-под своих кустистых бровей, как смотрит на солдат, которых особенно ценит. – Ты лучший солдат фюрера на всём этом чёртовом фронте! – скажет он и похлопает его по плечу. И тут же всучит обмотанный лентами тяжёлый schpandeu и скажет: – Он давно ждёт тебя, сынок. Ты достоин его». И прикажет в течение двадцати четырёх часов подобрать себе второго номера из нового пополнения. Ветеранов он ему в расчёт не даст. Да ветераны и сами не пойдут к нему. И вовсе не потому, что он слишком молод, чтобы заставлять солдата, воевавшего под Вязьмой и Калугой, без конца, когда это нужно и когда не нужно, протирать затвор и приёмник пулемёта, набивать патронами ленты и следить, чтобы в патронную коробку не попадал песок. Просто те, кто побывал в боях, хорошо знают, что такое пулемёт в бою. У пулемёта слишком много врагов, которые тут же бросаются на него: миномёт, противотанковое орудие прямой наводки, снайпер, крупнокалиберный пулемёт противника. А в последнее время иваны наладились стрелять по пулемётным расчётам из своих крупнокалиберных противотанковых ружей. От такой пули со стальным сердечником невозможно укрыться даже за штабелем мешков, наполненных песком