Котел. Василий Варга
бы еще тут погрелся, – сказал владыка.
– В другой раз, владыка.
25
Яйценюх брился, намывался, менял носки, потому что от них несло потом на километр, он готовился к встрече с президентом. В два часа дня президент ждал его в своей роскошной резиденции. Мало кому выпадала такая честь быть приглашенным к главе государства. У него проверили паспорт, сверяли его фамилию со списком посетителей в этот день, и пропустили в приемную. В приемной сидел молодой человек с короткими усиками, он встал, наклонил слегка голову, и что-то произнес. Яйценюху показалось, что тот произнес: шалом, Яцек.
– Хайль, – вскричал Яцек, – хайль! – и при этом высоко поднял руку.
– Виктор Федорович вас ждут, проходите, пожалуйста.
Перед ним открыли двери. Яцек или Яйценюх сразу увидел массивного, несколько насупленного человека, уткнувшегося в бумаги.
– Виктор Федорович, хайль! – произнес Яйценюх дрожащим голосом.
Следуя президентскому этикету, Виктор Федорович встал навстречу посетителю, протянул ему руку. Яйценюх окинул президента недобрым взглядом, сунул руку в карман брюк, чтобы нажать на кнопку записывающего устройства и величественно уселся в роскошное кресло.
– Господин Яйценюх, или Яцек! Вы знаете обстановку в городе, и я пригласил вас…
– Хотите передать булаву?
– Ну, зачем так сразу. Хотя я знаю: вы спите и видите себя в том кресле, в котором я сейчас сижу. Правда, по скудости вашего собственного образования, вы не знаете, что существует такая поговорка: тяжела ты шапка Мономаха.
– И знать не желаю. Мономах – москаль, а я с москалями никаких дел иметь не хочу. Лидер нашей партии Юлия Капительман-Грегян, предложила палить в москалей из атомной пушки. Когда я бываю у Вашингтоне, этом великим городе и беседую с гениями всего человечества Нудельман-Нуланд, Кэрри, Бараком, они говорят то же самое – жечь. Они, конечно, улыбаются москалям для отвода глаз, учат меня тому же, но я им даже улыбаться не могу.
– А американцам вы улыбаетесь, так?
– Не только улыбаюсь, я им ботинки чищу, блеск навожу и хочу, чтоб моя нация, как говорил в свое время Ющенко, делала то же самое. Вы не представляете, как это здорово. Вот нас трое Тянивяму, Клочка и я, ваш покорный слуха Яйценюх. Тянивяму влюблен в Гитлера и его наследников, Клочка поклонник Германии, я, Яйценюх влюблен в американцев. А вы в кого? Вы в москалей влюблены – вот в чем разница между нами. Вы, Виктор Федорович, московский шпион, потому победа за нами. Украина, где находится? У Европе, значит, как Европа, так и мы. Прикажут мне янки жопу лизать немцам, буду лизать, куда денешься?
– Не лучше ли думать об Украине?
– Украина – тьфу. Пусть о ней думают американцы.
– Мы с вами давно знакомы, Арсений…, как вас по отчеству?
– Неважно. Говорите, зачем я сюда пришел.
– Так вот Арсений Давыдович…
– Петрович, черт возьми. Все думают, что я еврей, но это не так. А если и так, если мать проявила слабость с каким-нибудь Янкелем, то это не моя вина. По духу я украинец…
– Хотите