Война за океан. Николай Павлович Задорнов
а он раздает дикарям такие бумаги. „Вне повелений!“ – вот его закон!»
– Че, плохо написано? – спросил Еткун, видя, что Березин насупился.
– Нет, хорошо, – спохватился Алексей Петрович. – Только почему в такие клочья изорвана?
– Не знаю. Наверное, маленько крысы ели.
– Пусть Чихачев к нам приезжает, – говорил Араска. – Мы его примем, накормим, а будет больной – вылечим. У нас старики – лекаря. Как доктор из Иски. Мы слыхали. И у нас трава есть лечебная.
«А где-то наш Николай Матвеевич? Из благородных, а идет пешком несколько тысяч верст. К счастью Геннадия Ивановича, его помощники себя не жалеют. Но у Чихачева проводник хороший, он его ведет. Чумбока – уроженец Горюна. С ним ли не идти!»
Глава двенадцатая
Морской царь
На Амуре тепло.
Сегодня солнце печет, в полдень такая жара, что хоть снимай полушубок. На душе легче, что именно по Амуру идешь, да еще вниз.
Голод дает себя знать. Медвежатина, добытая Чумбокой, кончилась. Всю тушу с собой не взяли, половину оставили хозяину, с которым Чумбока ходил на зверя. По дороге делились всюду, где ночевали. Сухарей осталось очень мало. Приходится иногда сухарь заменять пластиной собачьей юколы. Грызешь ее в пути, чтобы не срамиться перед мангунами, чтобы не видели, как русский ест собачий корм.
Мерцал теплый воздух. Кругом горы, и чем дальше, тем становятся они все выше. Величественно. Южные скаты сопок быстро чернеют. Вода бежит из распадков и, проедая лед, убегает под его толщу. В такую погоду усталость быстро дает себя знать.
Амур все забирал и забирал в себя потоки вешних вод, но заберегов не выпускал. Лед, провисший в зимнюю убыль, все еще не выровнялся. Что огромной реке все эти ручьи! Судя по всему, настоящая весна еще далеко.
– У Амура нынче силы нет! – говорит Чумбока.
Чем ниже спускались по реке, тем холоднее становилось.
На пятый день пути по Амуру до стойбища Кизи, где должен ждать Березин, оставалось, по словам Чумбоки, верст двадцать. Шел сорок второй день похода.
Тут похолодней, снег еще не таял, сопки совершенно белы.
Николай Матвеевич старается не думать, что сегодня-завтра повстречает Березина, опасно зря обольщаться. Алексей Петрович должен доставить нарту с продуктами, лекарства, водку. Может быть письмо от Невельского, известие о том, что делается в Петровском. Если была аянская почта, есть письма из России. Ну, даже если всего этого нет, то просто с Алексеем Петровичем встретиться!
За мысом, в снегу, лежат рыжие крыши стойбища. Обогнули мыс. Открылся тесный ряд бревенчатых юрт.
На берегу какой-то человек малого роста, в полушубке и валенках, смотрит в подзорную трубу.
«Ведь это меня ждут!» – подумал Чихачев. Сердце его застучало. Он соскочил с нарты и пошел, обгоняя заморенных собак.
Человек в полушубке пошел навстречу. Николай Матвеевич узнал его, это топограф Попов, присланный летом из Иркутска.
– Здравствуйте! Как я рад… А где же Алексей Петрович? Вы с ним?
– Алексей Петрович в деревне Кизи дожидается вас, Николай Матвеевич,