Чужеземец. Виталий Каплан
одно-другое, похоже, треснуло. И ушибов полно, будто толстыми тростниковыми палками его отходили. Да ведь и после палок люди встают. Что там с головой, пока неясно, били крепко. Но жить уж точно будет.
Что ж, дело знакомое. Есть у меня, к счастью, нужные травы. Заварю зелья да натру, смешаю с гусиным жиром, сготовлю мази.
– Как он, тётушка Саумари? – подал голос мальчишка, доселе молча сидевший на корточках в углу. – Вылечишь?
Я повернулась к нему.
– Лечить буду. А вот вылечу ли – это уже не ко мне. Это, – во рту у меня сделалось кисло, – как боги сообразят. Крепко твоего господина отделали. А вот за что его добрые люди камнями побили, ты мне сейчас и разъяснишь.
Гармай зыркнул на меня спелыми виноградинами глаз.
– Ничего себе добрые! Ну ты, тётушка, и скажешь. Как звери набросились. Ну чистые разбойники!
– Знавала я разбойников, – разговор не мешал мне растирать сухие стебли травы острожара. – Те своё дело знают. Камни – это не их оружие. Порезали бы разбойники господина твоего. Заодно бы и тебя порезали, чтоб государеву стражу не навёл. И серебришко всё бы выгребли. А тут гляди как благородно! Рук, значит, добрые селяне марать не стали. По древнему закону, камнями. А древний закон что говорит? Конокрада разрывают конями, поджигателя медленным огнём палят, вору руку рубят, соблазнителю чужой жены ясно что режут… А камнями – это значит, богохульника. И кто же, выходит, твой господин?
Мальчишка опустил голову, но промолчал.
– Ты мне молчать не смей! – закончив делать мазь, я принялась осторожными круговыми движениями втирать её в кожу Алана, стараясь не слишком давить на посиневшие места. – Раз уж ко мне прибёг, всю правду и выложишь, сам. А не то, – я решила, что пришла пора пугать упрямого парнишку, – заклятье чёрной луны на тебя наложу, под заклятьем-то у любого язык развяжется. Только вот потом худо тебе будет. Чёрная луна твоё сердце изнутри выест…
Я резко подалась к нему – и едва сдержала изумление. Любому на месте Гармая полагалось побледнеть от страха, но этот паршивец лишь криво усмехнулся.
– Ты меня, тётушка, заклятьем-то не стращай, – оскалил он крепкие молодые зубы. – Защита на мне от злых духов да от всякой волшбы. Господин мой меня в воду три раза окунул и вот это дал, – непонятно откуда вытащил он вырезанную из воловьего дерева фигурку. Две скрещенные палочки, поперечная покороче. – Теперь хоть дюжина духов на меня набросятся, крест их отгонит!
В голосе его чувствовалась немалая гордость. Ишь ты, какой, оказывается, говорливый. Дурак его господин – из таких зверьков плохие рабы получаются. Слишком много о себе понимают.
– Да кто он такой, твой господин, чтобы деревяшкой духов гонять? – прищурилась я. – Может, князь Нижних Полей Аураххи человеком обернулся? Или Хозяин Грома на землю сошёл?
– Он посланник! – сообщил мальчишка. – Посланник Истинного Бога, Который превыше всех. Он нам благую весть принёс!
Я поднялась с корточек.
– Давай-ка