Ненавидеть нельзя любить. Ольга Петрова
3
– Проходите, Ольга Александровна! – хриплым от волнения голосом произнес Немировский. Секретарь удивленно посмотрела на него, медленно подняв голову. Похоже, она не почувствовала того напряжения, которое вмиг наэлектризовало воздух в приемной. Ее всего лишь смутило, что новый начальник обратился к заезжей гостье по имени. Журналистка встала и с очень прямой спиной прошла в распахнутые перед ней двери. Она подошла к столу, без приглашения отодвинула стул и решительно села.
Немировский плотно закрыл дверь и присел на стул, стоящий рядом.
– Как бы ты не бегала от меня, от судьбы не уйдешь, – попытался он весело начать разговор. Но в следующее мгновение, встретившись с ее сухим неприязненным взглядом, осекся, понимая, что тон выбрал неправильно.
Стараясь сдержать дрожь пальцев, она спокойно ответила:
– Ну, во-первых, не судьба, а нелепая случайность, а во-вторых, я не бегала от тебя, а избегала общения, это разные вещи.
– Долго избегала, даже в родной город к родителям не приезжала десять лет, – усмехнулся Валерий, стараясь скрыть растерянность.
Ольга сцепила пальцы так, что почувствовала боль, это помогло вернуть равновесие. Она внимательно посмотрела на своего собеседника – стоит ли возражать ему. Она действительно почти прервала связь с любимым городом. Очень мало общалась с родителями. И пошла на этот шаг осознанно. Только однажды Ольга все-таки не сдержала данного себе слова не приезжать в Армейск. Позвонила мама и, рыдая, сообщила, что у отца был инфаркт, его еле спасли, сейчас угрозы для жизни нет, его уже выписали, он лежит дома, но впал в глубокую депрессию, ни с кем не разговаривает и отказывается принимать пищу.
– Оленька, я боюсь, что он умрет, а вы так и не помиритесь… И Кирюшу мы до сих пор не видели, – причитала мать.
Кириллу тогда только исполнилось пять лет. Он сидел рядом с ней на диване и внимательно смотрел темно-вишневыми глазищами, обрамленными иссиня-черными ресницами. Везти сына в Армейск – безумие, однако слыша жалобный голос мамы, она понимала – поездки не избежать.
Можно было лететь самолетом, но Кирюшка, обожавший паровозы, уговорил ехать на поезде. К тому времени Ольга уже вышла на свою безумную работу и мучилась из-за того, что очень редко бывает с сыном. Всю дорогу в теплом купе, где им повезло ехать вдвоем, они читали сказки и играли в детское лото, изредка поглядывая в окно на заснеженные просторы.
В Армейске все было по-прежнему. Город, скрыв под белым покрывалом зимы свои недостатки, казался маленькой чистой игрушкой, которая так дорога выросшему дитяте. Трехкомнатная родительская квартира показалась Ольге тесной и какой-то заброшенной – дети выросли, разлетелись, образовалась не заполненная пустота. Больной отец, увидев Кирюшку, в первый момент обрадовался, оживился, но потом, понаблюдав за внуком, не сказав ни слова, помрачнел. Ольгу он и вовсе встретил сурово, буркнув:
– Явилась, наконец, вспомнила…
Утомлять его было нельзя, да и ссориться