Пусть мертвецы подождут. Роберт Райан
сначала их постигло безумие.
– Безумие? – повторил Ватсон.
– Да. Они превратились в помешанных, бормочущих ерунду безумцев. Я точно знаю, что вы сталкивались с подобным раньше. С внезапным, необъяснимым сумасшествием.
– Да, – сказал Ватсон, вспоминая дело в бухте Полду, где коварный Мортимер Тридженнис использовал яд, чтобы убить свою сестру и свести брата с ума.[43]
– Но это нечто совсем иное. Есть доказательства того, что они попытались уничтожить «Бич», испытав нечто вроде… – Черчилль замолк, подыскивая слова: – …Припадка ярости.
– Мог ли это быть саботаж вражеского агента? Если это чудо-оружие и впрямь существует.
– Мог. Но, как я уже сказал, это великая тайна. Любой, кто о ней знает и не принимает активного участия в работе, отправляется в так называемое «безопасное и надёжное» место. Пока кошка не выберется из мешка.
– Меня тоже могут туда отправить?
Черчилль смерил его сердитым взглядом.
– Если бы я вам поведал куда больше, и вы отказались помочь – видимо, да.
Ватсона это оскорбило. Доктор привык, что в вопросах государственной важности ему доверяют. В своё время Майкрофт Холмс рассказывал ему вещи, от которых империя содрогнулась бы.
– Но я бы ничего не рассказал.
Вид у Черчилля сделался раздражённым.
– Возможно. Однако история о нашем короле-двоеженце всплыла, не так ли? Хмм.
Холмс и Ватсон помогли опровергнуть заявление о том, что король Георг V уже был однажды женат вследствие скоротечного романа с дочерью адмирала на Мальте, когда он служил на флоте. В одной журнальной статье было высказано предположение, что брак Георга с принцессой Мэй был бигамным. Защита настаивала, что король никогда не встречался с женщиной, о которой шла речь. Вообще-то имелись доказательства того, что они вместе посещали балы в Гемпшире, но ради блага государства их скрыли. И всё-таки недавно намёки на это утаивание всплыли в одной из самых скандальных газет.
– Это не моих рук дело.
– Надеюсь, Ватсон, – проговорил Черчилль таким тоном, который намекал, что у него есть кое-какие сомнения. – Но, видите ли, природа этого устройства не должна вас беспокоить прямо сейчас. Что от вас требуется, так это вылечить восьмого человека. Он не говорит – не может говорить. Абсолютно утратил дар речи. Как бишь это называется? А-чего-то-там…
– Афазия.
– Именно. Ничто из испробованных методов, от доброты до жестокости, не смогло нарушить его молчания. Во всех смыслах это снарядный шок, в точности как у пациентов, которых вы лечите. Да, я знаю о вашей работе всё.
– Я не один этим занимаюсь, – запротестовал Ватсон. – Есть и другие…
Черчилль яростно затряс головой, его начавшие обвисать щёки заколыхались.
– Коммунисты, пацифисты и гомосексуалы.
– Но ведь не все сразу, сэр?
Черчилль проигнорировал язвительную реплику:
– Меня обвиняют во вмешательстве в проект как таковой. Но кто-то должен всё встряхнуть.
Артур Конан Дойл описал это дело в рассказе «Дьяволова нога» (1910).