Проводник. Андрей Расторгуев
перехода в иные миры.
– Думаете, у нас тут нечто вроде такого зеркала?
– Почему бы и нет? В мире подобных мест превеликое множество. Каждый год на планете пропадает несколько тысяч людей. Большинство бесследно. Ни человека не находят, ни его тела. Где гарантия, что эти люди не переместились в параллельные миры? Живут в них спокойно и здравствуют.
– Ага. Или аборигены их поймали, зажарили и съели. А вдруг там одни динозавры бегают?
Швец убрал-таки руки от ниши, повернулся и внимательно посмотрел на своего помощника. Усмехнувшись, пожал плечами:
– Всё может быть, мой друг. Всё может быть… Эй, что с вами?
Он беспокойно глядел на Колю. А тот, не мигая, таращился в угол, за спину профессора, не обращая никакого внимания на свою отвисшую челюсть. Там, в нише, он ясно видел голые ветки. Они словно материализовались из ниоткуда и теперь торчали прямо из труб, мерно покачиваясь от дуновений неосязаемого ветерка. В следующий миг вдруг пахнуло лесом – буйной смесью ароматов прелой листвы, молодых почек в свежей смоляной смазке и ещё чего-то дикого, чисто природного. Откуда всё это здесь, в окольцованном водопроводными трубами сыром и пыльном подвале, со стенами в чёрных пятнах грибка?
Вот и поляну за кустами видно. Отчётливо. Не то, что на профессорской фотографии. Каждую пожухлую травинку можно разглядеть и пробивающиеся меж ними новые зелёные ростки.
Разболелась голова. Словно кто шило в затылок вонзил. Противный нарастающий писк в ушах. Резко сузился угол обзора, погружая подвал в кромешную тьму. Светло только впереди, где угол с трубами. Темнота – густая, словно в безлунную летнюю ночь – разрасталась, наползая на единственный светлый островок. С жадностью оголодавшего зверя поглощала чудесную картину иного мира. Вскоре там слабо мерцало лишь маленькое пятнышко, не больше пламени свечи, словно точка в центре погасшего кинескопа. Ещё чуть-чуть, и угаснет совсем.
Отчаянно сопротивляясь, пятно полыхнуло. Раз, другой. И тьма поддалась, медленно отползая. Свет наступал, приближался, утвердившись на какой-то непонятной опоре. По виду простой стержень снизу.
Николай протянул руку.
Думал, что не достанет. Но рука начала удлиняться. Всё дальше, дальше…
– …Коленька, вы меня слышите? – долетел откуда-то слабый голос Льва Карловича. Кажется, он говорит уже давно, пытаясь достучаться до Колиного сознания. – Вы что-то видите?.. Ради бога, ничего не трогайте… Ни в коем случае…
Не важно.
Этот свет… Он так манит.
Ладонь хватает нечто продолговатое, похожее на деревянный черенок. Верхний конец объят пламенем. Запах жжёных тряпок неприятно щекочет ноздри.
Тьма вдруг резко расступается, обнажая клочок свободной земли в окружении деревьев. Ныряет испуганно в тень лесной чащи. По глазам бьёт яркий свет.
Пока моргал и щурился, успел увидеть, что стоит на поляне посреди леса, держа в руке самый настоящий