Легенды о Шагающем камне. Курс выживания для наблюдателя. Сен Сейно Весто
на общее самочувствие послушных подданных благотворно влияют телевизионные ролики с татами и президентом п.н., подпоясанным черным поясом, неспешно переходящим из одной политической весовой категории в другую (президент переходит, понятно, не пояс). Еще говорят, в реальном поединке, не на живой подставке и не на тренажере, в качестве мастера московский президент скромен более чем, не говоря уже о том, чтобы подпоясывать ги черным поясом (вы просто посмотрите на торс человека: любой, имеющий представление о предмете и эквиваленте нагрузок давно понял, о чем речь). Но такие тонкости для успеха политика, конечно, вряд ли важны. Иногда мне кажется, что для любого политика главное – это вовремя определиться с верным выражением лица.
…Как сейчас помню, сидит на мониторе московский президент и рядом с ним президент татарский – за одним столом и одним микрофоном. И один скромно глядит в стол, а другой смотрит в камеру, вытянув перед собой открытую ладонь, желая объяснить всем все в самой доступной форме. «Дурью» назвал он в голос препятствия, чинимые на пути этнического развития в большой стране: «…Дурь – не давать в многоконфессиональной стране изучать свой национальный язык…»
Обвал аплодисментов. Все кто сидел, встали. Кто не встал – лег, чтобы под наплывом чувств головами стучать в пол и издавать непристойно-сладкие стонущие звуки. Пока остальные хлопали и с просветленными лицами двумя руками крепко сжимали и трясли друг другу ладони, маленький неприметный человек с абсолютным полномочием диктата сидел, озадаченно потея от удовольствия.
А мне весело, ничего не могу с собой поделать. Еще бы ему не быть обеспокоенным за этническое развитие, если от этого прямо зависит размер пирога. Его же часовой «приоритетный» пояс географии попросту не имеет ресурсов. Сидя там, за чужим ханским столом – да попробовал бы он только тогда сказать что—нибудь другое.
Я бы на месте тех особенно крепкоголосых женщин с головами, повязанными платками, и железных старцев без микрофонов, доходившим до последнего градуса каления, пока оба ушли куда-то из королтая пить чай, прислушался бы к совету и был бы готов к любым неожиданностям. После театральных заложников Конкордат п. н. стал другим.
Пробуя размышлять здраво и отвлеченно, в его стране действительно место не всем: но многим. Что так или иначе должно обещать на какой-то период перспективу стабильности и хоть какого-то экономического подъема. Ведь как хорошо раньше было, раньше всех не в меру много разговаривающих и думающих автоматически, как бы в порядке обмена неприятностями сплавляли на Запад, а сегодня перекрыты все щели и не найти ни одного обитаемого острова, который искал бы себе новых неприятностей, и на что вестников неприятностей и разносчиков нового сплавляют сегодня, даже обсуждать перестали.
У философов многих времен и народов есть одна нехорошая