Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник). Руслан Мельников
На них, на тьму. Быстрее, чем летит стрела. Быстрее, чем проносится мысль.
Тимофей успел разглядеть облака и скалы, сумел различить чей-то смутный размазанный силуэт. Как вдруг…
Яркая беззвучная вспышка слева вдруг разорвала черную стену упругого мрака.
И сразу резкий рывок. Туда же – влево.
Словно и его самого, и коня захлестнуло петлей огромного аркана, и кто-то невидимый потянул к себе добычу.
Дернулся под седлом жеребец. Ухнуло сердце, провалившись куда-то в сведенное спазмами брюхо. На миг остановилось дыхание. Краем глаза Тимофей заметил: Бельгутая тоже что-то неумолимо тащит вслед за ним.
Темный коридор раскололся надвое. Вернее, из одного большого и прямого прохода их утянуло в только что возникшее тесное ответвление, где не было уже ни тьмы, ни переливчатой игры маленьких искрящихся звездочек. Где был свет, но не солнечный. Иной. Бело-голубой. Похожий на свет застывшей молнии – яркий, слепящий, холодный. Свет, в котором невозможно видеть ничего, кроме самого света.
Перестав что-либо понимать, и не пытаясь даже, Тимофей просто вцепился в повод и отвернулся от слепящего потока. Сзади скакал (летел? падал?) Бельгутай с пленником поперек седла. За Бельгутаем клубилась искристая тьма, озаряемая бликами новых вспышек. Беззвучные молнии рвали коридор в клочья, и их яркий свет причудливым образом мешался с мраком. Разноцветье искр слабо, едва заметно подкрашивало эту мешанину хаоса. Мелькали чьи-то тени. Чьи? И тени ли это вообще?
Погоня? Латиняне преследуют их с Бельгутаем даже здесь? Или это не латиняне вовсе? И что? Неужто поймали? Вырвали?
Кто? Как? Куда?
Вопросы, вопросы… Вихрь вопросов в голове. И ни одного ответа.
Их снова вышвырнуло из света во тьму.
И опять тьма была не кромешной. Только теперь светили не искры – огни. Факельные огни, между которых влетел Тимофей.
И будто лопнуло что-то. Исчезла обволакивавшая его глухая ватная пелена. Вернулись… ворвались в уши звуки. Истошно-жалобное ржание. Крик – Бельгутая и его, Тимофея, тоже. Стук копыт, звон железа. Эхо, отраженное от стен.
Какое эхо?! Какие стены?!
Перед глазами промелькнул низкий сводчатый потолок, который вдруг возник из ниоткуда и едва не сбил шлем с головы.
Что это? Подземелье?!
Тимофей инстинктивно пригнулся к гривастой шее скакуна. И в тот же миг почувствовал, что падает. Вместе с конем. И с коня…
Разгоряченному сознанию все происходящее казалось каким-то замедленным, неправдоподобным и неестественным. Гнедок, рухнувший на подломившиеся ноги, перевалился через голову. Тимофей кубарем покатился с седла. На миг в поле зрения попала вывернутая назад конская морда, оплетенная ремешками узды. Оскаленная, в клочьях пены пасть с закушенными удилами между крупных желтых зубов. Глаз, едва вмещавший в себе ужас, боль и безумие, рвущиеся наружу. Поджатые уши. Разметавшаяся грива.
Потом конь остался где-то позади, а Тимофей все катился, катился… В бешеном калейдоскопе мелькали