Скрижали судьбы. Себастьян Барри
рассмеялся:
– Конечно, конечно, пьете из чувства долга. Но в моем доме совсем не обязательно. Не обязательно. Я, будучи всем вам обязанным, совершенно всем… Не то чтобы, не то чтобы…
Тут отец запнулся, покраснел, и я, по правде сказать, покраснела тоже, хотя и не могла понять отчего. Священник прокашлялся, улыбнулся:
– Конечно, я выпью чаю, конечно.
– Отлично, хорошо, это очень хорошо.
И мать уже возилась в кладовке, в самом конце коридора.
– Сегодня так холодно, – сказал священник, который внезапно принялся растирать руки, – что я весьма рад оказаться подле огня, да, весьма. На берегу мороз так и прихватывает. И кстати, – тут он вытащил серебряный портсигар, – могу ли я закурить?
– Да, пожалуйста! – ответил отец.
Тогда священник вытащил из кармана сутаны коробку спичек, а из портсигара – странную, чуть сплющенную сигарету, удивительно изящно и аккуратно чиркнул спичкой и втянул пламя через хрупкую трубочку. Затем выдохнул, закашлялся.
– Эта… эта, – начал священник, – эта ваша должность на кладбище, как вы и сами понимаете, не… постоянная. Верно ведь?
Он еще раз элегантно затянулся и добавил:
– Мне неприятно это говорить, Джо. Мне это все не нравится, да и вам, думаю, тоже. Но я уверен, вы поймете… меня накрыло настоящей грозовой тучей, когда я оказался между епископом, который полагает, что всех мятежников надо отлучать от церкви – как, впрочем, и постановили на последнем синоде, – и мэром, который, как вы и сами знаете, совершенно не поддерживает Договор[13] в его нынешнем виде и, будучи самым влиятельным человеком в Слайго, имеет большое… влияние. Можете себе представить, Джо.
– Ох, – сказал отец.
– Да.
Священник затянулся в третий раз и, обнаружив, что на сигарете уже нарос порядочный столбик пепла, в привычной пантомиме курильщика заозирался по сторонам в поисках пепельницы, которой мы в доме не держали даже для гостей. Отец поразил меня, подставив священнику свою ладонь – конечно, загрубевшую, мозолистую от лопаты, – и отец Гонт поразил меня, потому что тотчас же стряхнул пепел в подставленную руку, которая дернулась от жара, быть может, самую малость. Отец, сидя с этим пеплом, оглядел комнату почти с глупым видом, будто бы веря в то, что кто-то без его ведома все-таки принес в дом пепельницу, но, не найдя ее, с ужасающей серьезностью ссыпал пепел в карман.
– Гм, – сказал отец. – Да, могу себе представить, как трудно примирить эти стороны.
Как же мягко он это произнес.
– Я, конечно, старался подыскать вам другую работу, особенно при муниципалитете, но поначалу такая возможность казалась мне… мм… невозможной. Я уже было сдался, но тут помощник мэра мистер Долан сообщил, что есть одно место, на которое они подыскивают человека – и довольно спешно, из-за страшного нашествия крыс, которые заполонили все склады у реки. Сами знаете, Финишглен – прекрасная, здоровая местность, сам доктор живет там, но вот
Имеется в виду Англо-ирландский договор 1921 года, по которому Ирландия становилась доминионом Англии, а Северная Ирландия оставалась в составе Англии, но могла по желанию из нее выйти.