Зеркало кармы. Елена Арсеньева
и вдруг какая-то мысль словно бы просвистела в мозгу: – Скрыть следы преступления… следы преступления…»
Но эти странные слова не растревожив темных глубин памяти. Итак, он по-прежнему ничего не знал о себе.
Но все-таки он жив. Кто хранил его от яда? Боги? Судьба? Он жив, это главное.
Ягуар глубоко вздохнул, закидывая голову.
Ветер утих, костры догорали. Уже не черные, а стройные серо-белые дымы тянулись к небу, словно мраморные колонны, подпиравшие его необъятный, прозрачно-синий свод.
Что ж, вперед! И, стиснув коленями бока своего коня, Ягуар пустил его мерной иноходью, надеясь по пути хоть как-то собраться с мыслями.
– Хорэй очень богат. Царь Зирин благоволит к нему, ибо никто не приносит в казну таких щедрых даров, как Хорэй.
Иалмен скакал стремя в стремя с Ягуаром и говорил, говорил… Он держал себя так, словно Ягуар не пленник, чудом избавленный от смерти, а его давний друг, нуждающийся в защите и заботе. Это озадачивало Ягуара – ведь Иалмен казался ему сущим юнцом, несмотря на свое богатое вооружение и звание воина. Себя же он ощущал бесконечно усталым и старым.
«Хотя, – подумал Ягуар, – я же до сих пор не видел своего лица. Может быть, я такой же мальчишка, как Иалмен?»
И печально усмехнулся: у молодых не болит душа, их не гнетет тоска по чему-то давнему, забытому… или неведомому?
Иалмен продолжал свой рассказ, и, чтобы не обижать доброго человека, Ягуар продолжал молча слушать, кивать, соглашаясь, – и запоминать, и размышлять.
– Наш богоданный властитель – пусть продлит державная покровительница скифов Табити[10] его светлые дни! – больше всего на свете любит золото. В народе, в войсках его кличут только Зирин – золото, а вовсе не Фиарсод, как нарекли при рождении. Наш царь – достойный потомок Колоксая, ведь золото такое же сверкающее и желтое, как солнце…
– И что же Хорэй? – покачиваясь в седле, лениво спросил Ягуар – и сам поразился, как сдавило у него горло при звуке этого имени: не произнес его, а то ли прохрипел, то ли прорычал: «Х-хорр-эй!..»
Иалмен успокаивающе коснулся его руки:
– Ненависть – плохой советчик. Знай, что Хорэй – один из тех великих воинов, царских скифов, которые держат в своих руках всю торговлю с Боспором.
В обмен на зерно и скот они получают драгоценности, золото и серебро, дивные изделия элиннских ювелиров и торевтов, оружейников. И от всего этого – щедрые дары Зирину. Ведь даже воинская добыча не всегда бывает богатой – раз на раз не приходится, – а торговцы всегда в выигрыше!
– Ты не по годам рассудителен, Иалмен! – рассмеялся Ягуар, оглаживая своего вороного конька, который забавно поводил головой, словно соглашался с юношей.
– Я просто хочу подготовить тебя ко всяким неожиданностям. Знаешь, когда я понял, что Хорэй задумал отравить тебя и других пленников – я ведь сразу заметил, что бронзовые наконечники стрел слишком темные, а это означает, что они смазаны ядом, – так вот, тогда меня погнало за помощью сердце, а не рассудок. Никогда и ни за что не поссорится
Табити – скифская богиня домашнего очага, огня.