Дети Владимировской набережной (сборник). Сергей Надькин
воевать против красных – тому штык в бок! – окончил речь Филин угрозой и присел на место.
– А кто продовольствием снабжать нас будет? – задался из зала конкретный вопрос.
– Я со своих личных запасов – белые отряды, – обещал, сидя в собрании, купец Захарьев.
– А что будет после победы белых? Программа какая-то есть?
– Победим, а там посмотрим, после победы разберемся, – ответил на вопрос крестьянина Большакова Филин.
– Это не ответ, – прогудел зал. – Голосовать не будем.
– Надо сходить домой, посовещаться с женами мужикам, – ответил голос из собрания.
Зал загудел повторно. Филин приказал голосовать. Зал проголосовал, но к общему мнению не пришли. Не договорились, надо ли расстреливать арестованных или подождать. Ульянов кричал:
– Я против расстрела коммунаров!
– Дак, может, им тогда штык в бок? – отвечали другие.
Арестованных держал под замком охранник Селюгин.
Открыв арестантское помещение, говорил узникам:
– Вы, наверное, надеетесь, что вас освободят. Дак знайте, если придется нам отступать, мы сначала вас расстреляем, а потом уйдем.
– Если хотите из нас сделать рыбник и съесть его, то знайте – он костлявый, и вы подавитесь им, – заявил ответом товарищ Лаврентев.
– Всех не перестреляете! – крикнул Семкин Петр.
– Время придет – покажет, – ответил охранник, закрыл дверь арестантской.
Прошел час. В поселке засуетились.
– Снимай флаг, красные идут.
– Как – красные? – поднялся с места Захарьев.
– Пароходы их в полумиле от нас! – ворвался в управу восставших охранник Селюгин.
– Куда? Кто воевать будет? – крикнул в растерянности Филин. – Витька, подлец, в Красной армии, я ему, гаду, если он здесь! – добавил к окрику Константин. – Зарублю, зарублю! – кричал он, в истерике видя как будто перед собой сына.
– А кто воевать-то будет, некому воевать! Вон, винтовки в пирамиде стоят, выдавать некому, – отвечал скандально Ульянов.
Филин выбежал из управы на улицу, полез на крышу срывать белый флаг. Затем управа разбежалась, оставив одного председателя. Охрана арестантского дома не успела забрать деньги у заключенного Шамшина. Разбежалась следом за главарями управы куда глаза глядят.
– Товарищи, пароходы идут, наши, красные. Вот тебе крест, своими глазами видел, – обрадовал сидельцев товарищ Шамшин.
– К дверям, товарищ, если они налетят, ухватимся за винтовки. Если будут стрелять через стены, сваливайтесь на пол или вставайте за печку, – инструктировал арестантов Иван Тукачев.
Скоро стража разбежалась, в узком коридоре послышались шаги. Щелкнула в двери задвижка. Дверь открыта, а человек повернул обратно. Тишина замерла в помещении. По прошествии двух минут в коридоре снова слышны шаги. Дверь повторно открылась, на пороге камеры спрятавшиеся к стенам сидельцы услышали голос Ульянова:
– Следуйте за мной в управу, – просил арестантов управляющий.
Ребята