Альманах «Крылья». Взмах одиннадцатый. Коллектив авторов

      Южный ветер вплетается в волосы,

      солнце медленно движется к выходу.

      Я дышу ее вдохом и выдохом.

      Ее тело, глаза, моря полосы.

      У причала качает кораблики,

      паруса развивая вдоль пристани.

      Город выжжен зелеными листьями,

      слышишь стук – это падают яблоки.

      Это лето июльское, рыжее,

      вниз летит, растворяется в запахе,

      облака догорают на западе,

      в небе звезды ютятся над крышами.

      Я ловлю ее губы и волосы.

      Свежесть моря, глаза, рук движения.

      Волны в берег, заката брожение.

      Ее тело, шептание голосом.

      Я помню снег прохладным январем,

      фонарный столб, горевший янтарем,

      как вниз сползала в градуснике ртуть,

      пришла зима и обнажила грудь.

      Я помню, как сминается постель,

      как ветер воет, корчится метель,

      как шар земной кружится на оси,

      и мы вдвоем, по кругу, колесим,

      несемся, улетаем в пустоту,

      по-рыбьи, по-собачьи, на ходу;

      движеньем тел, движеньем ног и рук,

      и тем, о чем не пишут на фейсбук…

      Летим с тобой, а снизу, далеко,

      Барокко Петербурга, Рококо…

      И близко облака к земле висят.

      Мы задыхаемся и падаем назад…

      Вот как-то так, из маленького слова

      рождаются стихи, совсем как люди.

      Ржавеет лес, над ним луны подкова

      и столько звёзд, что их считать не будем.

      Мой страшный сон – нашествие глаголов

      без падежей, без точек с запятыми,

      пока повсюду полчищем монголов,

      шагает ночь по облакам пустыни.

      Как в ноябре, забыл, числа какого,

      родился я, крича на всю палату, —

      возникнет звук, от слова будет слово,

      родится стих без имени и даты.

      Наступит день и никого не спросит,

      пожар звезды окно моё согреет,

      но вдруг прочтёшь стихотворений осень,

      а в них – дожди то ямбом, то хореем.

      Мимо трамвайных путей, по домам и дворам,

      мимо бессчетных квартир, через всех персонажей,

      стрелки считают года, разделив пополам,

      в памяти важные даты со всеми что нажил.

      Падает пепел на стол, разговор ни о чем:

      этих закрыли менты, тот убит, этот вышел.

      Ангелы небо срывают, и белым врачом

      падает снег за окном на дороги и крыши.

      Если была тут любовь, то в таком-то году —

      время живых пионеров, ночных кочегаров.

      Пасмурно. Падает снег, и на полном ходу

      ветер из рук вырывает портрет Че Гевары.

      Дальше. Что ждет впереди до последней строки?

      Шепот тетрадных страниц. Мое соло в пустыне.

      Вечер,