К истокам русской духовности. Этюды. Екатерина Самойлова
что отвлекаюсь, Владислав Фелицианович. Может быть, чушь несу я страшную, это все потому, что не люблю я современности окаянной, уничтожившей сказку, а без сказки какое житье на свете?..
Очень ценны мысли Ваши, и согласен я с ними, но пока потопчусь на старом месте, около мельниковой дочери, а не стриженой курсистки. О современном, о будущем пусть поют более сильные голоса, мой слаб для этого»…
«…Отлично знаю, что такого народа, о какой поют Клюев, Клычков, Есенин и я, скоро не будет».
Оставим на время без комментариев это письмо и пойдем дальше, куда поведет нас логика нашего повествования – к Шукшину.
Е. Евтушенко на смерть Василия Макаровича написал следующее:
«В искусстве уютно
быть сдобною булкой французской,
Но так не накормишь
ни вдов, ни калек. ни сирот.
Шукшин был горбушкой
с калиною красной вприкуску,
Черняшкою той,
без которой немыслим народ.
Шли медленно к гробу
почти от Тишинского рынка.
И воздух, дыханьем колышим,
чуть слышно дрожал.
Как будто России
и совести нашей кровинка —
Весь в красной калине
художник российский лежал.
Когда мы родились
с российской закваской мужицкой,
Нас тянет к природе,
к есенинским чистым стихам.
Нам с ложью не сжиться
в уюте ужей не ужиться,
и сердце, как сокол,
как связанный Разин Степан.
Искусство народно,
когда в нем не сахар обмана,
а солью родимой земли
просолилось навек.
…Мечта Шукшина
о несбывшейся роли Степана
взбугрилась, как Волка, на миг
подо льдом замороженных век».
В этих «гастрономических» стихах нет правды о Шукшине, нет о нем и боле. Хорошо, что «живот» и «жизнь» по-русски – синонимы. Есть в них то, что, перефразируя Шукшина самого, «мясом приросло» к его имени – «мужик», «народ», «Россия», «родная земля». И имя Есенина в этой же спайке.
В неоконченном очерке (статье), написанном в 1967 году по заданию «Правды», В. М. Шукшин теряется в поисках мучительных для него ответов, почему молодежь уходит из современного села? И со свойственной ему способностью додумать думу до конца, он неожиданно пишет: «Ведь, в сущности, распался целый крестьянский род. Сам себе, совсем уж по наивному (или «под наив»), задает вопрос: «А могли бы они снова собраться?» В этом вопросе, скорее, лишь желание Шукшина, чтобы так было, чтобы крестьянская родословная была бы восстановлена самой жизнью10. В этом его эмоциональное и личностное отношение к процессам, происходящим в деревне. Молодежь уходит… от земли. Это больше, чем покинуть Родину. Эмигрант может вернуться на свою Родину, если не порывает с ней духовно. Тот, кто уходит с земли, в точном смысле
Шукшин искал происхождение своей фамилии среди свода древнерусских имен, прозвищ, фамилий «Ономастикона» академика С. Б. Веселовского и не нашел, чем был очень огорчен. В повести «Я пришел дать вам волю» Василий Макарович так представляет свою родословную: «Ты родом-то откуда? – спрашивает атаман Степан Разин у «патриарха»… «Мы, вишь, коноплю ростили да поместнику свозили. А потом мы же замачивали ее, сушили, мяли, теребили… Ну, веревки вили, канаты…». В этимологическом словаре Б. Федосюка «Русские фамилии» читаем: «Шукша – льняная костра, то есть волокна, остающиеся после трепания и чесания льна. Вероятно, слово применялось и в переносном более широком значении: остаток, излишек. Отсюда прозвище последнего, поздно родившегося ребенка». Перечитайте, что сказано о конопле у Шукшина и у Федосюка… В этом есть и более глубокий смысл, если перенести все на человека. Так фатум шукши, видно, довлел над родом Василия Макаровича.