Власть нулей. Том 2. Наталья Горская
смерть наступила от приёма вещества неизвестного происхождения. А рядом с ней похоронен сын преподавателя местного ПТУ. Это и вовсе учился в университете. Учился себе, учился, а потом родители почувствовали, что с сыном что-то не то. Вызвали терапевта, который сообщил сразу наркологу, и тот вынес неутешительный вердикт:
– Ваше чадо уже по меньшей полгода плотно сидит на игле, уколы себе ставит в подколенный сгиб, конспиратор. Наркота очень плохого качества, чистая синтетика. Учитывая общую слабость растущего организма, вряд ли найдёт в себе силы соскочить.
Его пытались лечить, но он умер во время первой же ломки – сердце не выдержало. Таких тут пруд пруди. И самое ужасное, что это – тоже признак нового века, потому что ещё лет двадцать тому назад никто бы не поверил, что такое вообще возможно.
Здесь же Маргарита Григорьевна два года тому назад похоронила спившегося сына. На каменный памятник денег у неё нет, поэтому в леспромхозе сделали стандартный крест.
– Так даже лучше, а, девчонки? – спрашивает нас она. – И птицы не загадят. И вообще страшно, когда идёшь по кладбищу, а со всех сторон глазеют, кто уже там.
– Конечно же, лучше, – поддерживает её Марина. – Мне такие памятники совсем не нравятся. На Красной площади могилы проще, сам Сталин скромнее похоронен. А здесь такое чувство, как будто мимо доски почёта какого-нибудь СМУ идёшь. Там такие же портреты в советское время вывешивали. И лица такие же опухшие… Нет, если я помру, вы меня так не хороните, – совершенно серьёзно рассуждает она. – Просто напишите: «Здесь лежит библиотекарь». Можно ещё цветочек нарисовать. Сломанный.
– И книгу, – подсказывает Светка.
– А в неё заложен цветочек, – кивает Марина.
– Сломанный?
– Угу.
– Хи-хи-хи! – прыскаем мы.
– Аменя некому будет хоронить, – начинает плакать Маргарита. – Вот сыночка умер, а кто же меня теперь похоронит, кто меня в последний путь проводи-ы-ыт…
– Хватит тебе хныкать! – фыркает Маринка. – А то мы уйдём. Нашла о чём плакать. Как будто рожают только для того, чтобы было кому закопать – другой цели нет. Мы тебя похороним, если что, а твой сыночка и хоронить бы тебя не стал. У братьев Колупаевых мать померла, так они все деньги, какие в доме были, пропили, а труп потом зарыли в огороде.
– Мой не такой был! – заступается за умершего сына Маргарита Григорьевна. – Он у меня хороший был мальчик…
– Ага, уж такой хороший, – иронично кивает Маринка. – А кто тебе всё рёбра переломал, когда ты денег ему на выпивку не дала? Кто тебя головой в горящую духовку засовывал, когда ты…
– Да что ты такое говоришь?! – Маргарита даже перестаёт плакать то ли от гнева, что Маринка так прямо режет правду-матку, то ли оттого, что сама вспомнила ужасные прижизненные выходки своего сына. – Вы же не знаете, как это тяжело, когда вот так выносишь в себе дитё девять месяцев, да перетерпишь и боль, и страдания,