Власть нулей. Том 2. Наталья Горская
чего она могла расслышать, когда такой вой стоял?
– Не знаю, я не слушал. Живёт она всё на той же Лесной и Авторитета видит каждый день, поди. А куда деваться-то? Говорят, даже от газа отказалась. Да Авторитету-то чего, переживать он будет, что ли? И линию электропередачи он так же себе провёл, а вся улица пользуется. Кабельную! Не такую, как у остального города, где всё на соплях держится и от малейшего порыва ветра сразу рвётся и отваливается, так что народ потом неделями без света сидит. А на Лесной теперь свет постоянно, как у белых людей! И если кто наш Мировой проспект заасфальтирует – а я так думаю, что это Авторитет будет, потому что больше некому, – его вовсе на руках носить будут и все грехи простят.
– Может быть, наш новый мэр всё-таки расшевелится? – нерешительно предположила Маргарита Григорьевна, рывшаяся в журналах по женскому рукоделию.
– Не-а, не расшевелится, – вынес окончательный приговор Василий Филиппович. – Он же всё в новых мэрах ходит. Уже третий год здесь живёт, но его до сих пор «новым мэром» величают, как будто он только вчера прибыл. Не будет он ничего делать. Жильцы нашего дома обратились к нему по поводу ремонта подъездов, а он чего-то крушение «Титаника» вспомнил. Уж не знает, чего ещё придумать, чтобы только не делать ничего. Вот, говорит, сколько народу там погибло, а вы живёте. Мы же не виноваты, что мы пока ещё живём. Трагедии прямо-таки коллекционирует с какой-то маниакальной скрупулёзностью. Как где в новостях передадут, что кто-то опять утонул или взорвался – а новости наши теперь только этим и заняты, у него аж цвет лица улучшается! Бегает, радуется: вот люди погибли так страшно, а вы жить всё чего-то хотите… Странная у нас страна, что и говорить. В рекламе твердят: «Вы достойны самого лучшего!» или «Требуйте для себя самого наилучшего!», а куда ни сунешься с пустяковой просьбой, тебе рявкнут, что в годы войны народ землю жрал, а вы (в смысле – мы) с жиру беситесь, хорошо жить хотите. Надо тогда эту рекламу про «достойны самого лучшего» запретить. Надо или-или: или делать жизнь людей достойной, или убрать эти пустые лозунги, заменить их на другие, что, дескать, вы ничего не достойны, быдло, сидите в дерьме и не рыпайтесь. И было бы всё понятно, а так путаница возникает, потому что людям неясно, куда мы попали. С нами это происходит или не с нами? Мы это или не мы? Может, мы в какой-то другой стране живём и чего-то не понимаем? Чёрт его знает. Но получается так, что мы стране не нужны.
– Как же так не нужны? – то ли испугалась, то ли возмутилась Маринка. – А кто работать будет? Власть наоборот хочет, чтобы рождаемость повысилась, чтобы нас больше стало.
– Ничего они этого не хотят, – встрял дед Рожнов. – Очередной рекламный лозунг. Ну, нарожаешь ты детей, и куда с ними пойдёшь? Как на свою зарплату библиотекаря растить будешь? Сейчас в Госдуме гадают, а не добавить ли бабам сто рублей к пособиям, как будто это какую-то погоду сделает. Запихают в аварийный барак десять семей и хвалятся: «Мы вам жильё дали, а вы нашу заботу не цените». Выдадут людям их же собственные деньг�