Восемнадцать Безбожных лет. Лианна Гейл
тобой.
Лианна думала, что когда она услышит эти слова, она будет, наконец, счастлива. С безразличием она поняла, что не чувствует ничего.
– Ни один мужчина не сравнится с тобой в бою, никто лучше тебя не держится в седле. Ты изучила сотни книг и летописей, ты знаешь историю, ты изучала тактику. Ты станешь Богом, которого запомнят на все века. И я решил, что перед своим восхождением на Божий престол, ты должна увидеть мир, которым ты будешь править. Мы отправимся в путешествие, в котором ты увидишь земли и народы, города и деревни, замки и дворцы. Наконец, ты увидишь мир.
Стараясь произнести это как можно более торжественно, Горвей сам понимал, как нелепо это выглядело. Лия, пока он говорил, бесстрастно и безучастно глядела на него своими голубыми, раскалёнными глазами. Под тёмными ресницами чернел провал зрачка. Когда барон закончил, она подождала пару секунд, не продолжит ли он, а потом сухо ответила:
– Как скажешь, отец. – И она вновь устремила взгляд в окно, где под утёсом раскинулась гладь воды. И Горвей вдруг почувствовала себя так, будто не он здесь господин и хозяин, а она! Вновь почувствовал это. Впервые это было в тот день, когда Лианна явилась к отцу и сказала, что загнала своего коня до смерти. Это не было похоже на покаяние. Такой вызов, такая ледяная бесстрастность были в её голосе, что Горвею и в голову не пришло бранить дочь. Он лишь сказал, что конь был её, и что она имела право делать с ним всё, что ей захочется. После этого она взяла себе другую лошадь, простенького гнедого скакуна.
Да, с того дня она изменилась. Казалось, что в ней исчезла жестокость, исчезли злоба и ненависть. Но, несмотря на то, что она почти ни с кем не разговаривала, её молчаливая фигура, тихо движущаяся по замку, пугала и настораживала его обитателей. Она больше не водилась с приятелями, не бранила и не наказывала слуг, даже почти не разговаривала с ними. Чаще всего она сидела в библиотеке за чтением, или в зале у большого окна, откуда было видно всю широту моря. И она выезжала из замка. Обычно, её сопровождал один только Кай, с которым она, казалось, тоже примирилась. Она больше не пыталась задеть юношу, не измывалась над ним, не унижала. Они постоянно были вместе, и он был бы самым близким ей человеком, но это было очень трудно назвать дружбой. Иногда они разговаривали, но Лианна всегда говорила неохотно, сдержано, холодно, с трудом подбирая слова. Кай не позволял себе досаждать ей, потому чаще всего их выезды из замка были абсолютно безмолвны.
Теперь, вместо её прежней жажды повелевать, жажды сломить всех, кто ей не покоряется, в ней поселилось желание покоя. Она постоянно искала уединения, то в тёмных закоулках замка, то в мрачной, затхлой библиотеке, то на просторах острова, который всё больше стал тяготить её тем, что был окружён со всех сторон водой, что некуда было ей скрыться. Кай, её верный спутник, не мог развеять её тоску. Иногда ему часами приходилось ждать её, пока Лианна сидела на утёсе под вековым дубом, обхватив колени руками и глядя куда-то за линию горизонта. В такие моменты она представляла себе, что же там за водой? Какие страны? Какие города? Она изучала карты, читала