Восточная мудрость. Омар Хайям

      Осиный на кровле заметивши рой,

      Хозяин хотел его сбросить долой.

      Жена возразила: «Не трогай ты их,

      Бедняг не сгоняй ты с местечек родных».

      Послушался муж. Но однажды напал

      На женщину рой миллионами жал;

      По дому, по кровле металась она,

      От боли вопя. Муж сказал ей: «Жена,

      Сама ты сказала мне: ос не тревожь,

      Все вопли и стоны теперь для чего ж?»

      Кто злому поможет, тем самым, поверь,

      Он людям готовит немало потерь.

      Заметив злой умысел, острым мечом

      Покончи немедля с народным врагом.

      Не может быть пес так же чтим, как и гость,

      Достаточно, ежели бросишь ты кость.

      Прекрасно сказал селянин: «Тяжелей

      Навьючивать надо строптивых коней».

      О сне безмятежном и думать когда ж,

      Коль вовсе ленив и небдителен страж?

      В военное время тростник лишь для пик,

      А сахарный нам бесполезен тростник.

      Добро не для всех. Одному – серебро,

      Другого учи, сокрушая ребро.

      Постройку на зыбком песке ты не строй:

      Обрушиться может она над тобой!

      Страдальцы любви, я завидую вам.

      Знакомы вам язвы, знаком и бальзам!

      Вы нищи, презрев и богатство, и власть,

      Вам жизнь украшают надежда и страсть,

      Вы пьете бестрепетно чашу тревог.

      Вы пьяны словами: «Не я ли ваш бог?»

      Для пьяных похмелия муть – вот беда!

      И к розе в шипах острых путь – вот беда!

      Но горькую чашу злосчастия ведь

      Вы ради любимого рады стерпеть,

      Не ропщет, кто страсти цепями пленен,

      И путы порвать не старается он.

      Хотя и безвестны сии бедняки,

      Духовной путины они знатоки;

      Упреки снося, пьяны страстью бредут:

      Охваченный страстью, вынослив верблюд.

      К их счастью пути не ищи: скрыт он тьмой –

      Так мраком окутан источник живой.

      Снаружи так жалок их вид, но внутри,

      Как в городе с ветхой стеной – алтари.

      Сгорает в огне мотыльком, кто влюблен,

      Как червь шелковичный не вьет он кокон,

      Всегда от довольства мечты далеки, –

      Он жаждой томится на бреге реки.

      Не мню, чтоб широко разлившийся Нил

      Безмерную жажду его утолил.

      Земное, как мы, полюбив существо,

      Всецело любви предаем естество.

      От милых ланит мы в безумьи весь день,

      И ночью пред нами любезная тень.

      Коль видим любимого мы пред собой,

      Ничтожен и жалок нам мир остальной.

      Коль злато наш друг презирает, оно

      Становится глине иль праху равно.

      Ах, мы на людей остальных не глядим,

      Все сердце всецело захвачено им!

      Все время в очах обожаемый лик,

      А очи закроем – он в сердце возник.

      Не в силах мы жить без сего существа,

      И нам безразличны