Любовь и мороженое. Дженна Эванс Уэлч
не похожа на Говарда?
Возможно, особой причины здесь нет. Многие дети не похожи на матерей и отцов. Эдди – единственная блондинка в семье, а один мой друг детства перерос своих родителей еще в шестом классе. Но все же. Разве мы с Говардом не должны хоть чуть-чуть походить друг на друга?
Я уперла взгляд в землю. «Ты быстро там освоишься. Он замечательный человек», – сказала моя бабушка, которая Говарда и в глаза не видела. Лицом к лицу они точно не встречались.
Мимо пронесся огромный синий автобус и обдал меня горячим воздухом. Я подняла взгляд и ахнула. Что за… Я бегу по обложке меню из ресторана «Олив Гарден»? Какая идиллия! Деревья обрамляют дорогу, которая изящно огибает деревенские жилые и нежилые дома. Вдали растянулись разномастные холмы, а за доброй половиной домов скрываются настоящие виноградники. Так вот что это за Италия, о которой все говорят. Неудивительно, что по ней сходят с ума.
За мной снова послышался шум мотора, и кто-то громко засигналил, отрывая меня от любования Италией. Я отпрыгнула от дороги и оглянулась. Это оказался маленький красный автомобиль, который явно хотел казаться дороже, чем он есть на самом деле. Возле меня он замедлился, и я разглядела парней, сидящих в машине, – оба темноволосые, обоим лет по двадцать с небольшим. Когда я встретилась глазами с водителем, он улыбнулся и засигналил.
– Успокойтесь, я же вам проехать не мешаю, – пробормотала я. Парень, словно услышав мои слова, перестал сигналить, а потом нажал на тормоза и остановился посреди дороги. Его пассажир, который выглядел на год-другой постарше водителя, открыл окно и ухмыльнулся:
– Ciao, bella! Cosafai stasera[2]?
Я помотала головой и побежала дальше, но водитель снова завел мотор и перегородил мне дорогу.
Прекрасно. Я бегаю уже четыре года и знаю подобных парней насквозь. Не знаю, откуда они взяли, что «я вышла одна на пробежку» переводится как «подкатите ко мне, пожалуйста». И отказать им недостаточно. Они решают, что ты только строишь из себя недотрогу.
Я перешла на другую сторону дороги, повернулась к кладбищу и затянула шнурки покрепче, чтобы не мешали. Глубоко вдохнула, нарисовала в своем воображении стартовый пистолет и… Марш!
Из автомобиля послышался изумленный крик:
– Dove vai[3]?
Я даже не оглянулась. Я знала, что могу обогнать кого угодно, если сильно захочу. Даже итальянцев с их дешевой красной машиной. Я и забор перепрыгну, если понадобится.
Пока я добиралась до кладбища, они успели еще дважды меня нагнать. Наконец они сдались, а у меня, кажется, вспотели даже веки. У ворот спиной ко мне стояли Говард с Соней, но они обернулись, заслышав мои шаги. Или дыхание больного астмой оборотня.
– Ты быстро, – заметил Говард. – Все в порядке?
– За… мной… гнались…
– Кто?
– Парни… на машине…
– Наверное, потеряли голову, когда тебя увидели, – улыбнулась Соня.
– Минуточку. За тобой гнались парни на машине? Как они выглядели? – Говард сжал челюсти
Привет, красавица! Свободна сегодня вечером? (итал.).
Ты куда? (итал.).