Музыкальный приворот. На волнах оригами. Анна Джейн
Нина, – нахмурилась я.
– Пусть так, – не стал спорить он.
– В преклонном возрасте Нинка будет другой. Как ее тетка, Эльза Власовна, – вспомнилась мне ее невероятная родственница, женщина почтенных лет, но сильно стервозного нрава. – А вот ты станешь милым ворчливым старичком с трубкой и тростью, – добавила я чуть-чуть мстительно. – Будешь всем раздавать приказы и тиранить. И дубасить тростью по спинам.
– Катя, о чем ты думаешь? – тронула губы Антона улыбка.
Я только плечам пожала, отчего-то не в силах оторвать свой взгляд от его лица.
– Иди, – вдруг сказал Антон, кончиками пальцев коснувшись моих волос, с которыми пытался играть легкий, почти невесомый ветер, но поскольку они были залиты лаком, ему это особо не удавалось.
– Куда?
– Переодевайся, – велел Тропинин тоном человека, желания которого выполняет каждый первый.
– Эй! – возмутилась я. – Ты чего приказываешь?!
– Я о тебе забочусь, детка, – не тронули его мои вопли. – Зачем ты вообще это делаешь? За кого ты меня принимаешь?
– За мужчину, – вздохнула я и добавила: – Искушенного.
– А по-моему, за идиота.
У меня появилось такое чувство, что Кей рассердился.
– Пожалуйста, будь собой, Катя. Мне нужна ты. Не твой образ, не твои маски – ты.
Я молчала. Все мои труды по сегодняшним сборам были вмиг обесценены.
– Будь мы друг другу никем, я бы молчал. Мне было бы даже прикольно, что ты так одета. Но я, кажется, говорил, что люблю тебя, – сдвинул брови Антон. – Ты мне дорога не из-за коротких кукольных платьиц.
– Я хотела быть красивой для тебя, – опустив голову, так, что на лицо упала волнистая темная прядь, тихо сказала я.
– Ты и так красивая. Для меня. А мнение остальных не должно волновать. Я долго играл в эту игру, – добавил он вдруг с горечью. – И знаю, о чем говорю. Важно оставаться самим собой.
Я только вздохнула, коснулась его ладони и улыбнулась.
– А ты себя потерял, – оставалось констатировать мне.
– Поможешь найти? – шепнул он и поцеловал, обхватив обеими ладонями мое лицо.
– Помогу, – отвечая на теплый, кажущийся солнечным поцелуй, прошептала я. И почему, когда я с ним, так приятно кружится голова?..
Наши объятия увидали Фроловна и Семеновна, то и дело оборачивающиеся. Взгляды их были весьма неодобрительные.
К моему ужасу, Кей отсалютовал бабушкам и даже улыбнулся. Это стало неожиданностью не только для меня, но и для них. Старушки на какое-то мгновение остолбенели, после переглянулись, и Фроловна яростно что-то заговорила, махая клюкой.
– Антон, не наживай себе таких врагов, – попросила я мягко.
Он ничего не ответил, только лишь подтолкнул по направлению к подъезду. Спорить я не стала, подумав, что, должно быть, и правда, глупо поступила.
– Катя! – окликнул он меня.
– Что? – обернулась я, и отчего-то сердце защемило – вновь от нахлынувшей волны теплой нежности.
– Эти