Музыкальный приворот. На волнах оригами. Анна Джейн
Куда поедем? – полюбопытствовала я, уже без проблем пристегиваясь.
– Есть желания?
– Нет. Я просто хочу побыть с тобой.
– Тогда поехали в центр города или в Старый парк, – предложил мне Антон, выезжая из дворов на проспект. – Ночью был занят, не успел придумать ничего.
– А ты спал сегодня? – нахмурилась я, заподозрив неладное.
– Какая разница, Катя, – не захотел мне отвечать он.
– Говори! – потребовала я.
– Нет, – Антон остановился перед светофором.
– Ну и дурак, – объявила я.
– Не обзывайся.
Я коснулась указательным пальцем его щеки, гладко выбритой, осторожно провела по коже – почти до губ.
Антон исхитрился и слегка прикусил палец. Я рассмеялась.
– Хочешь, я буду называть тебя деткой? – блеснули мои глаза.
– Не стоит.
– А что! Может быть, я так привыкла к подобному обращению!
Я думала, сейчас последует какая-нибудь колкость, но мой светловолосый водитель промолчал.
– Ты решила, куда хочешь? – Антон дотронулся до моей коленки, явно, как и я, чувствуя дефицит прикосновений.
Возможно, это была его привычка – касаться колен спутниц, с которыми у него были романтические отношения, и, наверное, девушкам это нравилось, но сейчас он сразу же резко отдернул руку. Мне отчего-то стало смешно – это так напомнило образ Антона, незаметного скромного студента из университета, с которым я училась вместе и которого не замечала столько лет…
– В Старый парк, – сказала я, пряча улыбку за ладонью, что явно показалось Тропинину подозрительным. – Не была там тысячу лет…
Парк родовой усадьбы князей Болховицких, который в народе давным-давно прозвали Старым парком, находился в соседнем районе, окруженный с трех сторон, как стражами, высотками, торговыми и бизнес-центрами, а с четвертой – рекой, на высоком берегу которой, собственно, и находился. Это был этакий уединенный уголок тишины в большом городе, где на кованых лавочках отдыхали те, кто устал от городского бешеного ритма, индустриальных однообразных пейзажей, рокота машин и запахов фастфуда и кофе.
Едва мы вылезли из машины, нас встретила залитая солнцем усадьба Болховицких, некогда полуразрушенная, обиженная на весь свет за то, что ее, памятник архитектурного наследия, незаслуженно забыли, но сейчас отреставрированная. Силами меценатов, состоящих из местных бизнесменов, также были восстановлены флигеля, склеп, постройки для прислуги и прочие составляющие дворянских усадеб. Да и сам парк был приведен в порядок.
Кстати говоря, в этом мероприятии принял участие и дядя Витя, отец Нинки. Он тоже пожертвовал на восстановление некоторую сумму денег, правда, как человек сугубо материальных ценностей, долго переживал по сему поводу. Я сама слышала, когда была в гостях у Журавлей, как дядя Витя ходил по коридору и бурчал:
– И зачем я этих чертей послушал? Лучше бы в дело вложился. Бабки на ветер. Знаю я этих прохиндеев из министерства культуры с их откатами…
Помнится,