240. Примерно двести сорок с чем-то рассказов. Часть 1. А. Гасанов
смотрит в одну точку, задержав дыхание.
– … Доченька моя… Роднулечка ты моя… Да как же так всё получилось-то?…, – всхлипывает Людмила Викторовна, комкая в ладони мокрый платочек, гладит Маринку по голове, по плечику, убаюкивает и успокаивает, – Ты не плачь, моя хорошая, не плачь!.. Бог терпел и нам велел!..
Маринка, не поворачиваясь, цокает языком, говорит твёрдо, со вздохом:
– Да не плачу я, мам!.. Чё мне плакать-то?.. Ты…
– Не плачь, моя горемычная… Не убивайся так, лапушка моя… Видно на роду у нас с тобой так написано…
– Да м-мама!.., – Маринка с трудом сдерживается, плечом отталкивая руку Людмилы Викторовны, – ну чего ты опять?..
– Не плачь, моя хорошая…
– Да кто плачет, господи ты мой?!.. Мам!.. Ну чего ты опять себя накручиваешь?..
Всё это время Лёха сидит на кухне, в тишине слушая причитания, и теперь он решительно входит в комнату, нахлобучив на рожу весёлое выражение, говорит мягко, но уверенно:
– Людмила Викторовна!.. Ну что вы, правда, так убиваетесь?.. Ни чего страш…
– Никогда!!.., – неожиданно резко кричит Людмила Викторовна, вскакивая, – Никогда я тебе этого не прощу!.. Подлец!.. Ох и подлец!..
Леночка в кроватке проснулась и заплакала, Лёха бледнеет, машинально поднимая руки перед грудью, потому что Людмила Викторовна, красная и растрёпанная от гнева, извиваясь от крика, машет перед его лицом руками, брызгая слюной и слезами:
– Никогда я тебе этого не прощу!.. Будь ты проклят!.. Подлец!.. До чего дочку мою довёл!.. Будь ты проклят!.. Будь проклят во веки веков!!!…
Пробежав мимо остолбеневшего зятя, Людмила Викторовна хватает внучку на руки и начинает неистово качать ребёнка. Леночка орёт громче.
– Будь ты проклят, подлец!.. Будь проклят!..
Совершенно обалдевший Лёха разводит руками, ни чего не понимая:
– Люд.. ми…
– Будь ты проклят!.. Сволочь!.. Сволочь!.., – Людмила Викторовна кричит так громко, что давится своим же криком и закашливается. Прыгая на месте с ребёнком в руках, она торопливо целует внучку несколько раз, ускоряя темп:
– Не плачь, моя роднулечка!.. Не плачь!.. Ай-люли!.. Где бутылочка, Марин?.. Сволочь какая!.. Ты смотри, сволочь какая!..
Маринка с трудом встаёт, сгорбившись, не сводя глаз с ребёнка, подходит, качаясь:
– Дай, мам.. Дай…, – говорит осторожно, просительно.
Людмила Викторовна отдаёт истошно орущую малышку, не переставая злобно кричать на Лёху:
– Ох и подлец!.. Ох и сволочь же ты!!..
Лёха задыхается от удивления и опять уходит на кухню, откуда слышит громогласное:
– Не ты первая, Мариша, не ты последняя!.. Разводись к чёр-ртовой матери, и весь мой тебе материнский сказ!.. Ты смотри, какая сволочь-то!.. Ай-ляли-ай-люли!.. Ай-ляли-ай-люли!..У-ти мусик мой!..
…Через час Людмила Викторовна ушла.
Леночка уснула и Маринка тихо пришла на кухню, держась за стеночку. Потрясённый Лёха, совершенно потеряв прежнюю решительность,