Тошнота.Ру. Сборник непрошеных драм с комментариями С. Ф.. Борис Полухин
холст. За Красоту художник готов вместить в свою душу весь лед Вселенной. А нож я взял, чтобы перерезать провода электрозвонка. Его трезвон мне надоел. (Идет с ножом к двери.)
Картина 14
Мастерская. Тавруев сидит в кресле рядом с мольбертом. В дверь негромко стучат. Появляется Тень.
ТЕНЬ. Я думаю, и сегодня не стоит открывать дверь. Брось в нее кисть. Мы еще не закончили наш интересный разговор.
ТАВРУЕВ. Мы успеем его закончить. Тот, кто сейчас стоит за дверью, будет ждать до конца.
ТЕНЬ. А! значит – портрет закончен.
ТАВРУЕВ. Да, и ты по праву моего невольного напарника-затворника можешь первым посмотреть его. Сегодня моя Женщина явилась нам. (Разворачивает к нему мольберт.) Мой час настал! (Тень рассматривает изображение.)
ТЕНЬ. Что ж, считай, что наш разговор закончен. Иди, открывай дверь. Посмотрим, к чему приведет встреча твоей Женщины с той, которая сейчас за дверью. (Про себя.) А я на время скроюсь.
Тавруев идет открывать дверь. Входит Елена с нагруженным полиэтиленовым пакетом.
ЕЛЕНА. Здравствуй, Кирилл! Как ты себя чувствуешь? Я принесла тебе сок и бананы. (Достает из пакета связку бананов, вместе с ней нечаянно вытягивается веревка.) А веревку я взяла, чтобы перевязать портрет. Куда тебе положить бананы? Как советуют доктора, выход из голодной диеты лучше всего начинать с них.
ТАВРУЕВ. Ты думаешь, что я сидел на диете?
ЕЛЕНА. Мне сказали, что ты, как закрылся в мастерской, так ничего не ел. И я подумала…
ТАВРУЕВ. Ладно, пусть это будет диета. У меня нет ни сил, ни времени, чтобы что-то разъяснять. Идем к станку.
Елена кладет бананы обратно в пакет. Оба подходят к мольберту. Кирилл разворачивает к ней мольберт. Елена какое-то время смотрит на холст. Затем поворачивается к Тавруеву, обнимает его за шею, роняя полиэтиленовый пакет на пол. Восторженно целует Тавруева.
ЕЛЕНА. Кирилл, ты все-таки любишь меня! Я и раньше замечала, как твои чувства через краски спонтанно прорывались ко мне. Но тогда я боялась верить им. Ты всегда хотел казаться равнодушным. (Снова поворачивается к холсту.) Правда, тогда в красках еще не было такой убедительности, как в этом портрете! Теперь я поняла. Почему ты прежде упрямо твердил – что портрет не закончен.
ТАВРУЕВ (про себя). Она видит себя?!. (Вслух.) Елена, ты уверена, что ты видишь на холсте себя? Не ошибаешься?
ЕЛЕНА. Нет. И я счастлива, что художник, наконец, увидел, почувствовал, раскрыл меня. Открыл мою красоту!
ТАВРУЕВ (глухо вторит ей). И этот художник – Я… (Начинает громко и безудержно хохотать.) Ха-ха-ха… (Елена испуганно смотрит на него.)
ЕЛЕНА. Кирилл, почему ты смеешься, как безумный? …от голода? Я слышала, от него бывают такие истерики. (Смех Тавруева усиливается. У него от смеха уже нет сил стоять на ногах, валится на тахту.) Кирилл, не пугай меня… Ты сошел с ума?! (В ответ только безудержный хохот. Елена испуганно пятится