«Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март – июнь 1917 года). Борис Колоницкий
ставших потом его политическими врагами, но показательно то, что, когда большевики уже атаковали главу Временного правительства, эта часть его жизни не была забыта и политические оппоненты министра иногда публично вспоминали о его прошлом с уважением.
Общероссийской известности молодого юриста способствовали и события на Ленских золотых приисках, упоминаемые в 1917 году почти всеми его биографами[121]. В апреле 1912 года войска и полиция открыли огонь по забастовщикам, в результате 250 человек погибло. Общественное мнение было возмущено, для проведения расследования была послана правительственная комиссия. Однако думская оппозиция настояла на создании особой комиссии, независимой от каких-либо ведомств, деньги для ее организации были собраны по подписке. В состав комиссии было включено несколько юристов из Москвы и Петербурга, возглавил ее Керенский. Адвокаты участвовали в переговорах между администрацией приисков и рабочими, оказывая последним юридическую помощь при заключении нового соглашения с компанией[122]. Арманд утверждала, что товарищи по комиссии так характеризовали будущего министра: «Это чудесный юноша, но уж очень горяч. При таком пламенном негодовании трудно быть следователем»[123]. И эта оценка также не рассматривалась автором как негативная; можно предположить, что и многие читатели воспринимали ее во время революции положительно: радикально мыслящая часть общества с сочувствием относилась к пылким обличениям всех возможных виновников происшествия, даже если их виновность и не была должным образом доказана. Такой образ «горячего» и «пламенного» народного трибуна, обличающего режим, в глазах многих способствовал укреплению авторитета политика – и до революции, и, в еще большей степени, после переворота.
Подобное свидетельство также содействовало утверждению революционной репутации политика, порой же его роль в расследовании Ленских событий явно преувеличивалась: «…Керенский заставил власть расписаться в содеянном ужасе, и перед той правдой, которая была сказана Керенским, преклонились самые верные слуги павшего режима», – писал Леонидов[124].
Эти публичные выступления сделали молодого адвоката настоящим любимцем «общественности», и на него обратили внимание лидеры группы трудовиков. Некоторые из них были ранее клиентами Керенского – он вел их защиту на процессе Всероссийского крестьянского союза. Еще осенью 1910 года видные трудовики предложили популярному радикальному юристу баллотироваться в Государственную думу по списку группы. Несмотря на свои связи с социалистами-революционерами, Керенский принял это предложение. Он был избран выборщиком от второй городской курии Вольска (Саратовская губерния), имевшего репутацию «радикального» города[125]. Обстоятельства избрания в Думу эсера Керенского в качестве представителя более умеренной политической группы создавали в 1917 году для биографов Керенского некоторые проблемы. Кирьяков, желая сделать
Сын Великой Русской Революции Александр Федорович Керенский. С. 3.
Ради этого Керенский «приобрел» в городе небольшой дом (в действительности сделка была фиктивной, хотя В. Кирьяков утверждал, что выборы были «строго законными»). Затем на губернском избирательном собрании новый «домовладелец города Вольска» – так Керенский написал в думской анкете – получил место депутата от Саратовской губернии. См.: