Олимп. Дэн Симмонс
Девкалиона, ни с Лаэртидом, ни с любым из собравшихся. Только с тобой.
Перечисленные мужи – Большой Аякс, Диомед, Идоменей и Одиссей – недоуменно округлили глаза, посмотрели на предводителя и разом расхохотались. Между тем с тыла приближались пять или шесть десятков ахейцев во главе с Мепом Эхуу.
Хокенберри не заметил, как быстро повернулась красно-черная голова моравека; он и не ведал, что центурион-лидер по личному лучу сообщает Манмуту о скором крахе Брано-Дыры.
– Ничтожный, ты оскорбил богов, бессмысленно напав на их жилище! – воскликнула царица, возвышая голос так, чтобы даже мужчины в сотнях ярдов ясно ее слышали. – Ты причинил зло троянцам, осадив их родной город. Но нынче пробил твой смертный час, о женоубийца Ахилл. Готовься сражаться.
– Боже, – произнес по-английски европеец.
– Господи Иисусе, – прошептал схолиаст.
Чертова дюжина амазонок, завизжав на своем наречии, пришпорили боевых коней. Исполинские скакуны устремились в атаку. Воздух наполнили копья, стрелы и грохот бронзовых наконечников о латы и расторопно воздетые щиты.
20
На побережье северного марсианского моря, которое обитатели Олимпа нарекли Северным океаном или морем Фетиды, маленькие зеленые человечки, прозванные зеками, воздвигли более одиннадцати тысяч колоссальных голов из камня. Изваяния схожи друг с другом и высотой – ровно двадцать метров, – и внешним видом. Каждое изображает лицо сурового старца: нос, напоминающий хищный клюв, тонкие губы, огромный лоб, сдвинутые брови, мощный затылок, волевой подбородок и кайма длинных волос, зачесанных за уши. Камень для строительства берется из гигантских карьеров, прорубленных в естественном нагромождении скал, окрещенном Лабиринт Ночи, на западном краю бессточного моря протяженностью четыре тысячи двести километров, заполняющего расселину, известную как долина Маринера. Маленькие зеленые человечки грузят необработанные глыбы на широкие баржи, переплывают всю расселину, после чего фелюги с треугольными парусами помогают им пристать к берегу, где сотни дожидающихся МЗЧ спускают каждый валун на землю и прямо на месте обтесывают, добиваясь нужного сходства. Почти завершив работу, зеки вкатывают кусок марсианской скалы на подготовленную заранее каменную площадку основания (порой для этого приходится доставлять голову по трясинам и топям, а иногда поднимать вверх по скале) и лишь потом ставят голову стоймя, используя системы из блоков, канатов и зыбучего песка, опускают шейный стержень в каменную нишу и раскачивают изваяние, пока то не займет положенную ему позицию. Команда из двенадцати МЗЧ высекает волнистые волосы, в то время как прочие существа отправляются работать над следующей статуей.
Изваяния-близнецы все до единого смотрят на море.
Первая голова была воздвигнута почти полтора земных столетия тому назад – у подножия Олимпа, там, где плещут волны Фетиды. С тех пор человечки ставили по одной статуе через каждый километр, двигаясь поначалу на восток, вокруг великого грибообразного полуострова под названием