Эволюция человечества. Книга 1. Системные принципы развития. Первобытный период. Юрий Христофорович Григорян
факт, что они не зависят от нас. Но его формализм переводит познание в плоскость личностных умозрений, которая настолько удаляется в своей мыслительной сфере от природы, что становится самодовлеющим фактором познания. Поэтому логика его рассуждений опирается на наши возможности предсказаний. Если способны, то теория возможна, если нет – то нет. Стоит перевернуть отношение, «поставить его на ноги», и придется теорию обусловить природными законами, которые мы выявляем в меру наших возможностей. Тогда отрицание самого права истории на научность будет означать произвольность бытия человечества, власть случая, хаоса. Поппер в принципе так и представляет ее, иначе он не стал бы отводить определяющую роль в формировании будущего самому человеку. «Вместо того чтобы стать в позу пророков, мы должны стать творцами своей судьбы» (2, с.322). Фраза достойна марксовой: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (3, с.4). Иначе говоря, идеи должны доминировать над бытием. Маркс так глубоко впитал идеализм Гегеля, что, как бы не переворачивал его принципы, те все равно проступали в его выражениях и даже в теории. Поппер тем более, хотя и пытается выглядеть лучше, чем идеалисты или релятивисты, и даже критикует и тех и других, но неявно уходит в ту же сторону из-за безграничной преданности формальной логике.
2. Социальные ситуации зависят от специфической исторической ситуации.
Помимо основного довода против «историцизма», опирающегося на познание и предсказуемость, Поппер приводит и несколько частных аргументов в поддержку своей позиции. В книге «Нищета историцизма» Поппер приписывает историцизму те качества, которые как бы демонстрируют ограниченность истории, отчего она недостойна быть наукой.
«Физические законы, или „законы природы“, согласно историцизму, истинны везде и всегда, ибо физическим миром управляет система физических единообразий, неизменных на всем протяжении пространства и времени. Социологические же законы, или законы социальной жизни, разнятся в зависимости от места и времени. Хотя, согласно историцизму, существует множество типических регулярно повторяющихся социальных состояний, регулярности социальной жизни отличаются от непреложных регулярностей физического мира. Они зависят от истории, от различий в культуре, от некоторой частной исторической ситуации» (1, с.12).
Первый же тезис вызывает у меня серьезные возражения. Едва ли физик, и тем более астроном, изучающий изменяемую Вселенную, будет утверждать о неизменности законов природы по отношению к пространству и времени. Прежде всего, следует выстроить иерархию самих законов, относящихся к космическим процессам, к более частным планетарным движениям, наконец, к состоянию тел в условиях Земли. Если иметь в виду космос свыше десятка миллиардов лет назад, то ньютоновские законы движения не действовали. Они могут