Теория государственного кредита. Егор Францевич Канкрин
они тут же так сильно упали в цене, что министру пришлось срочно ускорить процесс погашения. Вместо предполагаемых 300 млн. было выпущено лишь 36 млн., из которых 22 млн. было тут же погашено. А внезапное появление Наполеона у границ Франции положило конец этой финансовой операции.
В период, известный как 100 дней правления, Наполеон не изменил своим прежним принципам. Все свои надежды он возлагал на налоги и лишь под давление чрезвычайных обстоятельств решился на заключение займа. Дюврар одолжил ему 50 млн., с условием пятимиллионной постоянной ренты, ведь тогда французские фонды упали до 47 от 100. Против всяких правил Наполеон погасил эту ренту, используя капитал кассы погашения, и этим своим поступком лишний раз доказал, что ничего не понимает в самой системе кредита, и даже не догадывается об истинном предназначении кассы погашения.
На момент второй реставрации Бурбонов французские финансы были в отвратительном состоянии. Палата депутатов, созванная 1815 г., которую сам король назвал la chambre introuvable25, после чего ее вскоре пришлось распустить, с самого начала противилась всем разумным правилам работы министерства финансов. Сформированное правительство, состоящее в большинстве своем из членов упомянутой палаты, было, по сути, возвратом к форме правления 1788 г. со всем ее политическим и финансовым мракобесием. Такими представителями народа не могли быть приняты никакие разумные законы. Напрасно указывал министр финансов, сравнивая доходы и расходы, на необходимость бережного обращения с поступающими в казну суммами и аккуратного отношения к выплате долгов кредиторам государства. «Наше положение тяжелое, – говорил он, – и если оно ухудшится, будет еще большим достоинством и смелостью достойной короля провозгласить на родном пепелище верность данным нами обещаниям». Эти достойные слова, увы, не нашли понимания у народных представителей. Секретарь палаты Корбье предложил отменить приняты ранее меры для погашения задолженности, аргументировав свое предложение следующим образом: «Неужели закон, определяющий порядок уплаты прежних долгов должен представлять собой документ, защищающий права внешних кредиторов? Мы не должны этого допускать. Все, что было выплачено по этому закону уже никогда не вернуть. Но то, что все еще подлежит уплате стоит пока придержать. Законодатель никогда не утратит право менять порядок оплаты по своему усмотрению». Другой член палаты выразился еще яснее. «Это не первый раз, – сказал он, – когда народные представители должны взять назад данные королем обещания». Читая эти строки, не понимаешь, чему стоит удивляться больше: лицемерию Бональда, в прочем известного как горячего приверженца монархии, или его близорукости как государственного мужа? С такими установками о кредите стоило бы забыть. Эта спекуляция была самой бессмысленной из всех возможных. Оставалось лишь узаконить возможность сколько угодно раз с трибуны народного
Бесподобная палата (франц.)