Теория государственного кредита. Егор Францевич Канкрин
расходы выделены. Сумма долга к уплате была снижена до 30 млн. франков, 20 млн. из которых было уже приготовлено для погашения, а в подвалах Тюильри было собрано и свалено в кучу 300 млн. фр. в золотой и серебряной монете. Это позволяет нам утверждать, что система сбора податей и накопления сокровищ в период правления Наполеона была доведена до совершенства.23
Но на этом славные дела Наполеона, увы, заканчивается. После того как он сделал все необходимое для введения кредита во Франции, он остановился, а значит либо не хотел извлечь пользу из преимуществ кредитной системы, либо не знал как это сделать. Мы с удивлением узнаем из истории, что такой великий духом, многосторонне талантливый человек как Наполеон, становится не похож на самого себя, когда мы говорим о кредите. Он не только не желает прибегнуть к каким-либо формам займа, но и регулярно этому противится, а также испытывает личную неприязнь ко всем кредитным операциям и тем, кто их осуществляет. Его секретарь Буринье был удален за то, что поместил свои капиталы в публичные фонды. Дуврард дважды становился объектом его гнева. «Человек, который обладает 30 млн., – сказал он, является слишком опасной фигурой для правительства. Никто из моих подданных не должен иметь более 3 млн. свободного капитала. Он был настолько твердо убежден, что использование кредита непременно ввергнет страну в несчастья, что при каждом новом займе заключаемом англичанами испытывал невольную радость, зная, что проценты, получаемые по заемному капиталу, будут использоваться на цели противные проводимой ими политики. Его министр финансов24 говорит в своем отчете за 1804 г.: «Ведение войны требует еще больших ассигнований, и его императорское величество полон решимости искать их в улучшении системы податей, и не прибегать в сфере государственных расходов к такому опасному и разорительному средству как займ. Его точка зрения всем нам известна. Он справедливо считает, что кредит, как бы его не ценили расточители, поглотит все средства и все надежды на будущее, что расстроит финансы и уничтожит само государство. Возможно осталось уже недолго ждать наступления назначенной нам судьбой эпохи, когда мы сможем преподать урок всем европейским державам». Таковы были взгляды Наполеона на этот всеобъемлющий предмет, ибо всем известно, что он лично читал и проверял все написанное своими министрами, особенно публичные документы, и что они все мыслили его категориями и притворяли в дело его слова. Эти принципы можно проследить не только в его словах, но и в его действиях. В 1806 г. он учредил кассу погашения – она была ничем иным как новым департаментам по размещению займов. Он выпустила облигаций на 60 млн. с разной ставкой процентов, однако вместо того, чтобы организовать постепенное погашение, Наполеон сам определил сроки и долю государственного имущества, которое должно пойти на погашение. В итоге он занимал средства
Наполеон не только понимал как собирать большие налоги, не причиняя вреда народу, как запасать сокровища для чрезвычайных случаев, но и то, как выгодно расходовать собранные средства для увеличения национального богатства. За время своего правления он истратил: на строительство мостов 30 млн. фр., каналов – 50 млн. фр., на осушение болот 14 млн. фр., на строительство и ремонт дорог 277 млн. фр., на строительство и обеспечение безопасности портов 100 млн. фр.. Работы по украшению и благоустройству Парижа стоили 100 млн. фр., Версаля – 90 млн. фр. бриллиантов было куплено на 60 млн. фр.
Мишель Годен, в последствии ставший герцогом Гаэтским, пользовавшийся безграничным доверием Наполеона, в части налогообложения разбирался столь же превосходно, как и сам Император, и что касается кредита, был так же предубежден. Он вступил в должность в 1800 г., а покинул свой пост в 1814. Он был единственным из наполеоновских министров, кто на протяжении всего его правления оставался на своем посту. Когда он в 1816 г. был приглашен в тайный совет для разработки плана привлечения средств для улучшения положения Франции, он представил проект насильственного размещения займов, и показал тем самым свое недоверие к кредиту ровно, как и незнание его основополагающих принципов. К слову сказать, при Наполеоне возникла целая школа противников кредита. Барон Фэн к примеру, писатель которому в прочих вещах не откажешь в проницательности, в одном из своих произведений говорит следующее: «Если потребности правительства растут, это еще не значит, что надо прибегать к кредиту к разорительным займам, к новым налогам. Государственную казну надо держать подальше от менял и спекулянтов. Бывает достаточно повысить тарифы…» и т.д.. Такого мнения о столь важном предмете придерживалась большая часть окружения Наполеона. По их мнению увеличение тарифа не являлось новым налогом, использование кредита означало для них расшатывание государства, а размещение займа для них не что иное как выбрасывание денег на ветер. Здесь мы во всем видим последствия воспитательной работы Наполеона над своими подчиненными.