Поэт и Клодия. Натали Якобсон
спокойно, чуть вызывающе осведомилось Клодия, но внутри нее все содрогнулось. Неужели кто-то узнал о безумной, ночной охоте на волков? Это было невозможно. Никто из присутствующих не осмелился бы забрести ночью в лес. Разве только на тайную дуэль или же здесь тоже скрывались те, кто не прочь был посмотреть на шабаш. Неожиданно вспомнилась карета, проезжавшая мимо, лошади вздыбившиеся при виде креста и молчаливый кучер. Мог ли в этой карете ехать кто-то из знакомых Паулины. Вряд ли. В этом случае Клодия узнала бы герб на дверцах кареты.
– Что я сделала не так на этот раз? – уже мягче переспросила она. Возможно, речь шла о каком-то мелком проступке, о какой-то необдуманной фразе, нечаянно отпугнувшей очередного кавалера или слишком вольном поведении в присутствии посторонних. Ведь Паулина вечно и во всем пыталась усмотреть что-то предосудительное. Клодия с сожалением подумала, что как бы благообразно она себя не вела, ее родня все равно была бы ее недовольна. Уже не впервые в жизни в ее голове возник вопрос: почему? Почему все ее родные с тех пор, как она себя помнила относились к ней так, словно она им чужая, словно она вовсе и не человек, а какое-то вынужденно удочеренное дитя, на котором с рождения лежит печать проклятия.
– Где только вечно витают твои мысли? – Паулина небрежно прервала ее раздумья. – Оглянись же наконец, дорогая, ты среди людей, а не в лесу.
Кузина мило улыбнулась кому-то, кто быстро прошел мимо них. Хоть ее слова и могли показаться доброжелательными, но были произнесены с такой суровой интонацией, что сложно было не принять их за обвинение.
Клодия с трудом высвободила руку, на которой через минуту, наверное, уже остался бы синяк от слишком крепкого пожатия.
– А где твой гость? – тихо спросила она, только сейчас заметив, что софа в алькове пуста. Вычурно одетый старик куда-то исчез. Не мог же он просто раствориться в негустой толпе приглашенных.
– Кого ты имеешь в виду? – Паулина нахмурилась.
– Того, с кем ты говорила минуту назад… – Клодии, конечно же, его когда-то представляли, но именно сейчас имя, как назло вылетело у нее из головы. Как странно, обычно она не забывала ничьих имен, а теперь вдруг забыла, словно кто-то стер его у нее из памяти. Не мог же этот старец оказаться придворным магом, специально прибывшим в Овернь, чтобы посетить их поместье.
– Что ты там прячешь? – Паулина заметила в сжатой руке Клодии белевший клочок бумаги и постаралась выказать явное пренебрежение. Сейчас, наверняка, последуют нотации. Девушка потупилась и спрятала сжатую руку в складках платья.
– Ах, дорогая моя, – все тем же притворно-доброжелательным тоном повторила Паулина. – Оставь свою поэзию. Кому сейчас это нужно? Сегодня ценится искусство быть обходительной с гостями, а не забивать им головы рифмами.
Она хотела добавить что-то еще, но не успела. Кто-то из гостей завел разговор на интересующую ее тему и Паулина устремилась туда, увлекая за собой и кузину. Клодия ощутила резкое сердцебиение и холод,